Подельница

— Так… обоих… бы… — Аверкин расслабил узел на галстуке, давившем горло, и обтер шею носовым платком. — Ну и духотища сегодня, — сказал он, лишь бы не молчать.

— И у нас тоже. На прошлой неделе гроза прошла, и все.

— А у нас еще ни одной не было. Может быть, в начале мая…

— Может… быть… — капитан снова выдерживал паузу. Аверкин даже представил себе, как он, зажав микрофон ладошкой, покатывается со смеху над ним и пропавшим без вести Васей Мышкиным.

— Але, — сказал в трубку Аверкин.

— Але, — ответил капитан.

— Ну, так чего решили? Поможете? — сдерживая бешенство из последних сил, спросил подполковник Аверкин.

— Ну, так… поможем, чем можем… как его?

— Лейтенант Мышкин.

— Хорошо, записал. А как он насчет выпить? — явно издеваясь, спросил капитан.

— Да нормально… норму…

— Понятно, а норма — ведро. Обзвоним полицейские отделения, больницы, морги…

— Что ты! Типун тебе на язык, капитан… — не выдержал Аверкин издевательств. — На вокзалах посмотрите, а может, к гастарбайтерам прибился… А что, вдруг у него деньги кончились…

— Знаете ли, в питерском угро безработицы нет, чтобы мы вашей ерундой занимались. В общем, глубоко не полезем, а чем можем, тем поможем. Да вы и сами давайте, работайте. До свидания. — Трубка не успела придавить клавишу аппарата, и Аверкин успел услышать из Питера громкий хохот целого отдела.

— Ну, Вася, рыло в мясе! Вернешься, разжалую в рядовые! — вслух произнес подполковник Аверкин и, оскорбленный питерскими коллегами, набрал номер Замятина.

— Слушаю внимательно, Палыч, — ответил тот.

— Сколько ты еще будешь держать засаду!? — резко задал вопрос Аверкин.

— Так вчера же решили, пока не возьмем Потапова.

— Оставь пока этого Потапова. Никуда он не денется. Сейчас отлежится на дне и где-нибудь вынырнет. Ты хорошо знаешь Питер?

— Нормально, а что?

— Слушай, съездил бы, а? Надо Мышкина найти, — просящим тоном сказал Аверкин.

— Так позвонил бы товарищам, пусть посодействуют…

— Да каким товарищам!? Они меня только на смех подняли. Ржут, как пацаны у подъезда. Самим, мол, надо, работать…

— Так можно съездить ненадолго…

— Ненадолго, Львович, ненадолго! Командировку и суточные сейчас же оформлю. Все, как положено. И куда он там мог деться?

— Только засаду давай снимать пока не будем. Печенкой чувствую, он где-то рядом. Не бросит же он свое столь выгодное предприятие. Жрицы говорили, что их у него четыре смены. Прям как на беспрерывном производстве.

— Ладно, пусть покараулят еще пару дней…. А ты тогда давай, собирайся.

— Понял, Палыч. Сейчас ребятам провиант доставлю и соберусь. Да, это… дай-ка машину часа на два. Надо за своей съездить, а то стоит в лесу, боюсь, как бы не напакостил кто.

— Так ты ее все еще не забрал?!

— А когда было?..

— Ну, ты, брат даешь! Тебе машину куда прислать? Ты где сейчас? — услужливо говорил Аверкин.

— Да дома. Клару кормлю.

— Какую Клару? — Не понял Аверкин.

— Ну, Клару… воровку-домушницу, — пояснил Замятин. — Она сейчас у меня находится, как бы под домашним арестом.

— А-а… Машину, значит, к дому подать? — уточнил начальник.

— Если можно…

— Только долго не задерживай, а то мало ли куда выехать…

— Понял, не задерживать, — весело ответил Замятин и выключил телефон.

После удачного разговора с Замятиным Аверкину немного полегчало. Он поднялся из-за стола, подошел к сейфу, раскрыл его и, отвинтив пробку с бутылочки, принял подряд две стопки коньяка. Закусив конфеткой, проделал все это в обратном порядке. Он откинул голову назад и прикрыл глаза, но вздремнуть ему не дали, послышался стук в дверь. Аверкин встрепенулся и уставился в стол.

— Да, войдите, — проговорил он сурово. В дверях стояла лейтенант Сорокина.

— Разрешите, товарищ подполковник? — спросила она, улыбаясь.

— Проходи, проходи, Олюшка. По устам вижу, не с пустыми руками… — весело заговорил Аверкин, указывая сотруднице на стул рядом со своим столом.

— Не с пустыми, Алексей Палыч. А от лейтенанта Мышкина ничего нет? — спросила она как бы невзначай. Аверкин развел руками.

— Только что Замятина подрядил в Питер съездить, разобраться.

— Питер — мой город. Я его как свои пять знаю. Сейчас там белые ночи…

— Ну-ну! Я тебе покажу белые ночи. И не мечтай. В отпуске будешь, тогда — пожалуйста. А сейчас лечись, основательно лечись. — Аверкин наставлял лейтенанта Сорокину, словно родную дочь. — И давай, давай, чего там нарыла?

— Допросила этого Нестора. Неохотно, но раскололся. Потапова признал. Он в него нож сунул. Пообещал ему десять тысяч баксов, если он у Замятина украдет ворону.

— Десять тысяч за ворону? Что хоть за ворона-то такая, хоть бы одним глазом взглянуть. Кстати, Замятин ее обратно к себе забрал.

— Как это? — удивилась Ольга.

— По наводке пошел брать Потапова… на Заре Свободы… Ну, ты знаешь, где это, а его там не оказалось. Как в воду канул. Глянули на лоджию, а там ворона… в клетку посаженная. Ну, он ее и забрал себе обратно. Тот вернется, расстроится, наверное. Ладно, давай по твоему, этому… как его? Нестору.