Подъём вглубь

Так, в мелких заботах прошло достаточно много времени. С вершины скалы были уже заметны некоторые пусть и небольшие, но приятные подвижки в работе по переустройству местности. Иногда была интересно наблюдать за душами, которые при переселении пытались сбежать, но не могли ускользнуть от сатиров и строителей. Прямо салочки какие-то. Насилие приказал применять только в крайних случаях.

Когда все процессы были запущены и моё присутствие и указания стали требоваться всё реже и реже, решил навестить главного мудреца и по совместительству архивного работника, чтобы проверить, как идут дела с распределением местных уголовных дел.

– Владыка, десятая часть записей о душах, обитающих в зоне этой скалы обработана и рассортирована по категориям, как вы и просили, – отчитался Алик.

Строители на скорую руку сообразили для него рабочее пространство. Множество выступающих из земли столов, на которых громоздились сотни и тысячи маленьких книжек, больше всего напоминающих обычные офисные папки, только вот материал, из которого они были изготовлены, был ничем иным, как кожей отличившихся в плохом смысле душ. После общения с Ахероном, не будет ошибочным предположение, что где-то здесь может быть частичка меня самого.

Решил не ждать, пока демон рассортирует все данные. В конце концов, опираться мне предстоит не на сами категории, а на отдельно взятые папки. Просто в систематизированном виде это будет проще обрабатывать в будущем, если возникнет такая необходимость.

Подозвал рабочего, нескольких сатиров и приказал поставить стол с креслом мне тоже, а также выстроить ряд из грешников, который должен формироваться на основе разложенных Аликом папочек. Через час всё было готово и ко мне потянулись подсудимые.

Откровенно говоря, сидеть в этом кресле было крайне неудобно. Как-никак сооружён он был из земли и камня. Подошёл первый мужчина из очереди и до меня дошло, что в ближайшее время придётся разглядывать чужие гениталии. Почесал уже порядочно обросший щетиной подбородок и вернулся к мудрецу.

– Из чего вы делаете тоги? – спросил, бросая взгляд на грешников и намекая, что им тоже не мешало бы приодеться.

– Наши братья полупауки ткут их при необходимости. Они превращают свою паутину в эту ткань.

– Передай своим братьям, чтобы прямо сейчас начинали превращать. Нужно примерно… просто пусть ткут до команды отбой, – не стал пытаться даже примерно предугадать, сколько одежды понадобится.

Снова вернулся за стол. Помощник протянул мне личное дело первого в длинном ряду. Открыв папку, увидел ещё одну помеху своей задумке. Говорили мы все на одном языке, а вот демонскую письменность мне знать было неоткуда.

Подозвал Серёгу и заставил читать его. Так даже удобнее будет. Предстоит рассмотреть огромное количество преступлений, поэтому тратить время и силы на чтение это лишнее. Уже через десяток часов захочется отправить всех обратно в лавоёмы и больше не возвращаться к своим реформаторским идеям.

– Ганс – воровал много лет кефир у нищей соседки, кормил им свою дочь. Пару раз совершал более серьёзные кражи. Кошельки у прохожих, товары из магазинов и прочее. Здесь находится шестьдесят земных лет. Трижды пытался сбежать. Папка, кстати, из его собственной кожи, хахах, – развеселился под конец доклада демон.

– В правый ряд, – сказал, заглядывая во вполне адекватные, хоть и очень испуганные глаза грешника.

– Семён – насиловал свою жену и дочь на протяжении пятнадцати лет, пока ему в спину не воткнула нож дочь. Она, кстати, тоже где-то здесь должна быть. Здесь он находится пятьдесят лет, сбежать пытался один раз.

– В лавоём. Дочь найдите и сразу сюда, – приказал, чувствуя сильную неприязнь к этому мужчине с миниатюрным достоинством.

– Святозар – сжёг дом своего соседа, чем обрёк семью, что там жила, на скитальчество. Здесь находится девятьсот тринадцать лет, шесть попыток побега.

– Левый ряд, – решил, смотря на безучастные глаза и подёргивающиеся руки мужчины.

Мои подсудимые могли получить один приговор из трёх возможных. В правом ряду оказывались те, кто совершил какое-то преступление, но уже искупил вину купанием в огненном бассейне. В левый ряд направлялись такие же грешники, только утратившие свою личность, да и сознание, по сути. Где-то внутри меня жила надежда, что способ их спасти ещё есть. Лавоём грозил тем преступникам, грехи которых оправдать или искупить нельзя. Вне зависимости от того, обладают они памятью или уже нет.

Импровизированный судебный процесс, с практически бесконечной и всё время пополняющейся очередью подсудимых длился до тех пора, пока мне не захотелось разбить о скалу голову женщине, которая убила десять своих сыновей за то, что они во время гражданской войны не поддержали идею возвращения императора на престол.

Серёга не только зачитывал данные, но и вёл подсчёт. Когда мне захотелось сделать перерыв, он озвучил число в шесть сотен и десять душ, распределённых по трём направлениям, согласно задумке. Оптимистическое начинание столкнулась с реальностью.