Подъем

Подтолкнув меня вперед, Титов галантно придерживает дверь, и, пройдя следом, кивает спешащему нам навстречу мужчине — типичному представителю ЧОПа, в черной форме с характерной нашивкой на груди и висящей на поясе рацией.

— Сергей Юрьевич, — небольшой кивок головы и, замерев в паре шагов от нас, мужчина принимается пялиться на верхушки деревьев.

Я уже не слушаю мужа, не замечаю незнакомца, а лишь таращусь на двухэтажную постройку с французскими окнами и пристроенным гаражом, наверняка не на одну машину…

— Это ведь то о чем я подумала? — не могу скрыть возбуждения и, кажется, нетерпеливо подпрыгиваю, вцепившись в руку своего спутника. — Да?

Муж лишь протягивает мне ключи, и едва не падает, когда я как подросток, получивший долгожданный подарок, с диким возгласом висну на его шее, а уже через секунду бегу к двери, от дрожи в пальцах, ни с первого раза попадая в замочную скважину. Мой мечты исполняются под громкий смех Сергея — мелодичный, бархатный, делающий момент еще более сказочным, от осознания, что мой фей настоящий…

— Где этот чертов переключатель?

— Я вымою твой рот с мылом. Ты слишком часто чертыхаешься, — заливая помещение светом, Сережа внимательно следит за моей реакцией. — Прошу…

Я вновь приподнимаю уголки губ, заглядываю в комнаты, провожу рукой по перилам лестницы, ведущей на второй этаж, с наслаждением вдыхая запах этого необжитого помещения, стены которого еще не тронуты краской, а паркетная доска небрежно накрыта плотным полиэтиленом.

— Думаю, ты захочешь сама выбрать цвет… Завтра с тобой свяжется дизайнер, — устроившись на табуретке, стоящей в самом центре гостиной, Сергей вертит в руках сигарету то ли по привычке, то ли сопротивляясь соблазну…

— Это… Это… Я не знаю что и сказать! — машу руками, мысленно ругая себя за то, что не в силах подобрать нужных слов, чтобы описать свои чувства. — Это невероятно!

Не придумав ничего лучше, я оказываюсь рядом с ним, и усевшись на его колени целую, перемежая ласку с глупым хихиканьем.

— Я ужасная жена… У меня для тебя нет подарка… — уткнувшись носом в его шею, делюсь своим упущением.

— Ты уже его сделала. Когда согласилась выйти за меня и родила мне ребенка… — он усиливает объятия, наверняка даже не подозревая, что своими словами лишь больше растрогал меня, и без того с трудом сдерживающую слезы. — Хотя, есть кое-что, чем бы ты могла меня отблагодарить… — и прежде чем я начинаю смеяться, нафантазировав в своей голове сцены своей “благодарности”, отстраняется, заглядывая в мои глаза. — Я покурю?

Андрей

На столе одиноко стоит бутылка виски. Я не включил свет, лишь небольшое настенное бра подсвечивает помещение, позволяя мне не расплескать спиртное каждый раз, когда я решаюсь наполнить стакан. Прикурив сигарету — пагубная привычка, которой я обзавелся пару месяцев назад, я откидываю голову, сползая на сидении, и не поворачиваюсь, когда в прихожей раздается лязг поворачивающегося ключа. Рита не торопится раздевать, и, так же как и я, предпочитает полумрак, и появляется на кухне лишь через пять минут, замирая в дверном проеме. Сегодня на ее голове красуются кудри, в легкой небрежности опадающие за спину, а тело обтянуто черным кожаным платьем, вкупе с вызывающим макияжем, делающее ее образ вульгарным, и у меня начинают зудеть ладони в диком желании хорошенько отмыть ее лицо.

— Зря ты не пошел, — отмерев, женщина берет себе бокал и, достав из бара вино, наполняет его наполовину. — Семенов передавал тебе привет… Что празднуешь?

Меня больше не трогает ее ехидная ухмылка, не приводит в бешенство вздернутый подбородок и приподнятая бровь — я наелся этого по самое горло, и теперь могу лишь ухмыльнуться, устроившись поудобней и прикрыв глаза заброшенной на спинку рукой.

— Что? Не хочешь поговорить? Прочитать мне нотации? — призывно выгибаясь, она присаживается на столешницу, и начинает водить указательным пальцем по ободку бокала. — Неужели, я тебя больше не привлекаю?

Из-под опущенных ресниц, я слежу за тем, как возомнив себя роковой искусительницей, Марго устраивает свои ноги рядом с моими бедрами, и игриво тянется, желая поцеловать мои пересохшие губы. От нее пахнет приторным сладким парфюмом, не тем, что ей покупал я, и вином, а от одежды исходит запах ментоловых сигарет — не один я перестал задумываться о здоровье, травя организм никотином. Я хватаю ее кисть, когда она справляется с пуговицами на моей рубашке и, желая наказать, с нажимом проводит по груди, оставляя на коже красные полосы — следы от ее маникюра — и оттолкнув, встаю, засовывая руки в карманы брюк.

— Что? Разочарован? Кусаешь локти, что предпочел меня своей бывшей?

— Иди спать, — не хочу в сотый раз слушать ее претензии, и подойдя к подоконнику, раскрываю окно, мечтая о глотке свежего воздуха.

— Пойду. Тем более что вечер был очень насыщенным… — опять ехидная гримаса, опять холод в голосе и преследующий ее шлейф ароматов, проникающий в ноздри, едва она оказывается рядом.