Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

Женитьба на русской балерине связала Кейнса с Россией. Он трижды ездил туда. В первый раз – в сентябре 1925 г. на празднование 200-летия Петербургской академии наук, на котором он официально представлял университет Кембриджа. Результатом этой поездки явилась статья для журнала «Нация» «Краткий взгляд на Россию». Впоследствии эта статья вышла отдельной книгой в принадлежащем Леонарду и Вирджинии Вульф издательстве «Хогарт Пресс».

Это было небольшое частное издательство, которое издавало в основном эстетическую литературу, принадлежащую перу членов кружка Блумсбери – Р. Фраю, Томасу Элиоту, Э. Форстеру. Книга Кейнса была очередным, тринадцатым выпуском издательства. Она была небольшой по размеру, всего 28 страниц.

Главная и довольно парадоксальная идея книги была свяана с оценкой ленинизма. Для Кейнса ленинизм и большевизм представлялись как определенный тип религии, как религиозное верование, сочетающее утопизм и религиозное ви́дение с прагматизмом, мистицизмом и материализмом. Впрочем, Кейнс был лишен предубеждений относительно Советской России. Он полагал, что лучше иметь дело не с царской, а с Советской Россией. Поэтому, завершая свою статью, он пишет:

«Я бы хотел предоставить России ее шанс, не мешать ей, а даже помогать. Если бы я был русским, я бы работал скорее на Советскую Россию, чем на Россию царскую. Я не могу присоединяться к новой официальной вере в большей степени, чем к старой. Я не могу ненавидеть новых тиранов меньше, чем старых. Но из жестокости и глупости старой России не выросло ничего, тогда как за глупостью и жестокостью новой России могут скрываться проблески идеала»[54].

В 20-х гг. не было недостатка в описаниях европейскими авторами советского общества. Можно вспомнить заметки о России Герберта Уэллса, Бернарда Шоу, Бертрана Рассела. Одни были восторженными, другие – негативными. И все они основывались главным образом на кратковременном пребывании в стране и сугубо личностном восприятии Советской России.

Эта книга не была первой работой Кейнса, посвященной экономическому анализу большевизма. Еще в 1922 г. (26 апреля) в газете «Манчестер гардиэн» появилась его статья «Финансовая система большевизма», в которой он, помимо всего прочего, высказывал мысль о возможной стабилизации рубля.

«Кто знает, быть может, именно Россия удивит нас, став первой из послевоенных стран, которая стабилизирует свои финансы?»

Финансовая реформа в России 1923 г., обеспечившая золотом рубль, давала основание этим предположениям Кейнса.

Следует отметить, что на протяжении нескольких десятилетий Кейнс был центром либеральной интеллигенции в Кембридже и поддерживал личные связи со многими русскими, посещавшими университет. Прежде всего следует назвать Петра Капицу. В феврале 1924 г. Кейнс посетил лабораторию Кавендиша, в которой в то время работал Петр Капица. «Сегодня после обеда, – пишет Кейнс жене об этом посещении, – я видел атом. Мне показали лабораторию Кавендиша, где физики производят свои выдающиеся опыты, и двое сопровождающих давали мне объяснения. Это было очень интересно. Одним из них был молодой русский по имени Петр Капица. Он изобрел замечательный инструмент и показался мне очень умным»[55].

Кейнс был хорошо знаком с советским послом в Лондоне Майским, с Сергеем Дягилевым, подругой жены, русской театральной деятельницей Верой Бовен, Николаем Бахтиным и др. Он способствовал поездке в Россию Людвига Витгенштейна, хотя был против его намерения остаться в СССР навсегда. Кейнс читал русские книги, интересовался событиями в России.

В своих экономических исследованиях Мейнард Кейнс приходил к парадоксальным выводам. В частности, он полагал, что депрессия 30-х гг. в США была результатом не того, что люди слишком много тратили, а, наоборот, того, что они тратили слишком мало. «Кейнсианская экономика» сыграла большую роль в экономических программах ряда европейских стран, в частности в обеспечении контроля над безработицей.