Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

В то время я готовился к написанию своей дипломной работы «Маркс и античность» и меня интересовала роль мифа в античной культуре. Поэтому я отважился встретиться с Алексеем Федоровичем без всяких рекомендаций и звонков. Да и кто мог помочь мне, молодому студенту? В результате я пошел в Пединститут, где в коридоре встретил высокого старика в черной академической шапочке на голове, с орлиным носом – это и был Лосев. Поначалу он встретил меня настороженно и неприветливо, но, узнав, что я студент В. Ф. Асмуса, несколько оттаял. В конце концов он пригласил меня к себе домой в арбатскую квартиру, прямо напротив Вахтанговского театра. С тех пор мои посещения этого дома стали более или менее регулярными. Позднее я переехал в Большой Афанасьевский переулок (тогда улица Мясковского) и стал соседом Алексея Федоровича, мне требовалось менее пяти минут ходьбы до его жилища. Поэтому мои посещения Алексея Федоровича стали регулярными, и это позволило мне узнать от него многое из его жизни.

Во время моих посещений арбатской квартиры Лосев рассказывал мне о своей жизни. Он родился 23 сентября 1893 г. в большом казацком селе на Кубани. Его отец был учителем гимназии, но увлекался музыкой, играл на скрипке и руководил казачьим хором. Очевидно, отец привил сыну любовь к музыке. Молодой Лосев тоже хотел стать музыкантом, как и отец, он занимался игрой на скрипке. Но отец ушел из семьи, и воспитание сына взяла на себя мать. Она переехала в Новочеркасск, где сдавала дом внаем. Окончив гимназию в Новочеркасске, Алексей в 1911 г. приехал в Москву, где поселился в общежитии на Красной Пресне. За 16 рублей он снимал отдельную комнату, хотя столовая была общей. Он поступил в Московский университет сразу на два отделения – философское, где он занимался под руководством профессора Челпанова, и на классическое, где он занимался филологией. В Москве Лосев продолжал занятия музыкой, но ухудшающееся зрение не позволяло ему читать ноты. В конце концов, он всё свое время посвятил философии и филологии. В 1915 г. он окончил университет, защитив диплом на тему «Мировоззрение Эсхила». Начиная с 1919 г. Лосев преподает в Нижегородском университетете. С 1922 г. он становится профессором консерватории, где счастливо сочетает философию и музыку.

Будучи студентом первого курса, Лосев стал посещать заседания Религиозно-философского общества Владимира Соловьева, получив разрешение на эти посещения от своего профессора Челпанова, правда, только на правах слушателя, без права выступлений. В этих заседаниях принимали участие Н. Бердяев, С. Булгаков, Ф. Степун, В. Иванов, И. Ильин, С. Франк. «Многих я знал, – говорил мне Лосев, – но потом порвал с ними. Даже держать их произведения в библиотеке было опасно».

В 1916 г. была опубликована первая работа Лосева – «Эрос у Платона», в сборнике, посвященном его учителю Г. И. Челпанову. Это была классическая тема для русского философского идеализма. Наряду с этим Лосев занимается изучением русской философской традиции. Результатом явилась статья «Русская философия», которая появилась на немецком языке в швейцарском журнале «Русланд» в 1919 г. Наиболее плодотворными в жизни Алексея Федоровича оказались 20-е гг. За это десятилетие он издал восемь наиболее значительных своих философских книг: «Музыка как предмет логики», «Античный космос и современная наука», «Диалектика художественной формы», «Философия имени», «Очерки античного символизма и мифологии». «Диалектика числа у Плотина», «Критика платонизма у Аристотеля», «Диалектика мифа». Все эти книги были изданы в таинственном «Издательстве автора», которым на самом деле, как мне признался Алексей Федорович, было издательство «Учпедгиз», в котором Лосеву покровительствовал Лебедев-Полянский.

К теме русской философии Лосев возвращается в начале 1940 г., когда он пишет статью «Основные особенности русской философии», а затем в своих поздних работах, посвященных Владимиру Соловьеву, – «Вл. Соловьев» (1983) и «Владимир Соловьев и его время» (1990). Обстоятельные высказывания о русских мыслителях начала XX в. содержатся в послесловии Лосева к книге А. Хюбшера «Мыслители нашего времени» (1962), апокалипсическое название которой – «Гибель буржуазной культуры и ее философии» – продиктовано атмосферой идеологической борьбы того времени. Эта статья поразила своим нигилистическим пафосом В. Ф. Асмуса, о чем подробно рассказывает в своих воспоминаниях В. В. Соколов.