Подъезд

Слушая её суетливую болтовню, Сергей улыбался и кивал головой, делая вид, что ему интересно, но по грустным глазам супруги догадывался, что она ему не верит.

А ведь женись он тогда на Светке, все было бы по-другому…

— Пацан, выходить будешь? — раздался за спиной у Сергея сердитый женский голос. Только сейчас он понял, что, погрузившись в воспоминания, не заметил, как трамвай пришел на конечную. Он стоял посреди салона, загораживая проход к единственной открытой передней двери.

— Ну чё встал, как вкопанный, иди давай, не задерживай! — наседала квадратная тетка в робе с огромной авоськой в руках. За ней топталось ещё несколько человек, одетых в какой-то винтаж.

«Старый город, — промелькнуло в голове у Сергея, — ничего не меняется».

— Да, да, извините, пожалуйста, я…

— Ты задолбал уже, щегол, вали по-бырому, — сиплым голосом проворчал из-за теткиного плеча небритый мужик в пошорканной кожанке и помятой вельветовой кепке.

Сергей не стал дожидаться «особого приглашения» и пулей вылетел из трамвая. Он пробежал метров двадцать, легко перепрыгивая лужи, заполнявшие выбоины на разбитом асфальте. Двадцать лет прошло, а дорогу так и не сделали. А ещё обижаются, что их совком называют. И эти туда же: «пацан», «щегол». Это он-то пацан? Мужчина в полном расцвете лет и с кандидатской диссертацией в кармане. Одно слово — пролетарии…

Стоп! А где портфель? Документы, деньги, телефон — все осталось там. Сергей резко остановился и рванул обратно, на остановку. Но трамвай, лениво покачивая своими красно-белыми бортами, постукивая и позвякивая на рельсах, со скрипом исчез за поворотом. От досады у Сергея сдавило горло, и он громко, сквозь зубы, выругался: «Сука!» Стоя на заплеванном и заваленном окурками перроне, он медленно вдыхал воздух ноздрями, пытаясь привести нервы в порядок. Да уж, давненько он так не срывался. Может коньяк в голову ударил? Да нет, пил всего ничего. Какой он, к черту, кандидат после этого? Как есть — пацан.

И куда, зачем он помчался сломя голову? Нужно было просто дождаться, когда эта старая железяка развернется и ехать обратно, домой, где собрались за столом родные и друзья, чтобы поздравить Сергея Платоновича Величко с успешной защитой диссертации. Но Сергей Платонович так углубился в воспоминания, видите ли, что проехал свою остановку!

Вернуться пешком не получится: дорога, соединявшая старую и новую части города, растянулась километров на десять по берегу водохранилища, и шла мимо завода синтетического каучука и старой ГРЭС. Автобусы сюда давно не ходят — после Перестройки крупны предприятия в старом городе позакрывались, и район постепенно обезлюдел. Здесь оставались доживать свой век пенсионеры, да разные асоциальные элементы.

Сколько он здесь не был? Лет двадцать, наверное. А что? Следующий трамвай не скоро, через час-полтора, можно и забежать в свой квартал, понастольгировать. Сплюнув себе под ноги (грязнее не станет!), Сергей быстрым шагом пошел по заваленному облетевшей листвой и мусором тротуару, мимо ряда желтых ленинградских домов, с лепниной по фасаду и полукруглыми проездными арками.

Глава 3. Старый город

Дорога на Тру-ля-ля (народное название района, где родился и вырос Сергей) шла через «Дворцовую площадь». В сталинские времена здесь построили целых три дома культуры: Энергетиков, Народный драматический и ТЮЗ, куда маленького Серёжу водили на новогоднюю ёлку и в кино. Потом он сам ходил сюда на дискотеки, и играл здесь на бас-гитаре в вокально-инструментальном ансамбле.

Проходя мимо Дома Энергетиков, Сергей бросил взгляд на афиши. Ничего себе, репертуарчик: «Маленькая Вера», «Игла» и «Город Зеро». Наверное, аппаратура старая, а на новую денег нет. Вот и устраивают гражданам кинофестиваль в стиле ретро.

Мимо проехала двадцать первая Волга, точно такая, как у Фомы Лукича, только новая, будто с конвейера. Из полуоткрытого окна авто надрывно хрипел молодой Бутусов: «Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон…» «Хоть кино снимай», — усмехнулся Сергей. Не хватает только чебуречной у Мебельного и будет полный come back to USSR.

Чебуречная оказалась на месте! Даже внешне ничуть не изменилась. Из её жестяной трубы по-прежнему валил белый дым, разнося по округе запах жаренного мяса неизвестного происхождения. Сергей некоторое время стоял совершенно ошарашенный, с любопытством всматриваясь в пыльные стекла фасада и пытаясь разглядеть знакомую с детства обстановку — неужели всё осталось, как было? Зайти посмотреть? Ну уж нет! Эта забегаловка и раньше не отличалась чистотой, а теперь и подавно.

В этот момент железная дверь на пружине со скрежетом распахнулась и из задымлённого тамбура вывалился бомжеватого вида мужик в драповом пальто с растрепанной шевелюрой и торчавшей клочьями бородой. Мужик был, по-видимому, пьян, так как едва удержался на ногах, и то, лишь потому, что успел зацепиться за покосившийся низкий железный заборчик, ограждавший заросшие сорняками клумбы перед фасадом чебуречной.