Подгоряне

приемчики!.. Черт бы тебя побрал совсем!.. А я-то думал, как схвачу, так и

затрещат твои косточки цыплячьи!.. А ты... вон ты какой!..

Оставив Колицэ, Илие повернулся к его матери:

- А ну, кума Виктория, есть в твоем доме шампуры для шашлыка? Или ты

думаешь, что я оставлю этого барана для ваших овец?

- Конечно. Сейчас же и отправим его в нашу отару! - смеялась Вика.

- Вот как!.. Ну что ж... Придется сбегать за моими шампурами! -

заметил Илие.

- Неси, неси! Не съедим мы твоих шампуров! - развеселился и мош Георге

Негарэ. - А выпивка будет?

- А кто поставит вино? - продолжал веселую игру Илие.

- Это что же, я должен его ставить? Внук скормит, стравит вам свой

приз, а его дед разорится еще и своим вином? Так, что ли?! - строил из себя

обиженного Георге Негарэ. Он говорил так, а сам весь светился радостью и

гордостью за своего внука, сокрушившего самого сильного человека на селе.

Тем временем Илие отдавал распоряжения своим приятелям: одного посылал

к себе домой за шампурами и древесным углем, другого - за мангалом,

третьего - еще за чем-то. После этого принялся ругать руководителей совхоза,

прежде всего моего отца - председателя месткома, за то, что до сих пор не

приобрели новые медные трубы для совхозного оркестра.

- Обещаниями отделываются! - шумел Илие. - В Министерстве культуры

обещают... В совхозе обещают... все обещают, и никто ничего не делает!..

- Послушай, Илие, - ехидно прищурившись, заметил Георге Негарэ. -

Проигравши барана, не хочешь ли ты вольную борьбу поменять на тромбон?

- Это уж мое дело! Могу и на тромбоне играть! - буркнул обиженный Илие

Унгуряну.

Он давно уж не был ни заведующим сельским клубом, ни секретарем

комсомольской организации, так что заботу об оркестре возложил на себя

добровольно. Душу выматывал у руководителей совхоза. Готов был оседлать свой

трактор и поехать в Кишинев, чтоб получить-таки у работников Министерства

культуры трубы и другие музыкальные инструменты для оркестра. Их ему обещали

давно, еще в ту пору, когда Илие был завклубом, а потом секретарем

комсомольской организации, тогда, стало быть, когда Илие обрывал цветы в

чужих палисадниках для своей Мариуцы и мазал дегтем ворота у

девушек-гордячек, которые не приходили по вечерам в его клуб.

4

С тех пор как "сосватала" отца на пенсию, мама старается не попадаться

ему на глаза, не идет на конфронтацию. Даже на кладбище пробирается окольным

путем, а не через большие церковные ворота, хорошо видные из дедушкиной

халупы. Проникает к могилкам через маленькую калитку, с противоположной

стороны кладбища. Сейчас она пришла сюда, чтобы помочь мне отыскать бугорок,

под которым покоится бабушка. Стыдно признаться, но я не мог вспомнить ни

года и дня ее рождения, ни года и дня смерти. Неужели и моя память стала

дырявой, как дедушкино решето?.. И то сказать, все мы, нынешние грамотеи,

стараемся разгрузить свою голову и перепоручаем бумажке то, что у прежних

поколений кукоаровцев делала цепкая память. Что бы мы, нынешние, делали,

если бы по всем дорогам, во всех кабинетах, на всех стенах, даже на кухнях

не висели печатные календари? Многие потеряли бы счет дням, позабывали бы

все праздники!

Не бог весть какой грамотей мой отец, но и он, просыпаясь на заре,

первым делом срывал верхний листочек календаря и прочитывал его с обеих

сторон от строки до строки, прочитывал вслух, чтобы слышала и мама. Чего

только не узнавал он из этих крошечных листочков! Биографии ученых,

медицинские советы, гастрономические курьезы, действия тех или иных

лекарственных трав, всякие другие чудеса и открытия нынешнего века. Узнав

все, что нужно было знать о знаменитом ученом, мама должна была еще

прослушать стихи или новеллу, посвященные ему же. После этой информации,

ставшей вроде обязательной утренней молитвы, отец берет зеркальце и стакан с

горячей водой. Бреется и тщательно вытирает мыльную пену с бритвенного

лезвия только что прочитанным, "отработанным", стало быть, листочком

календаря. Мама о чем-то задумывается, вижу, как у нее начинают дрожать

губы: она бормочет что-то про себя, а затем подходит к отцу, чтобы напомнить

ему про собственный календарь, тот, что в ее голове: "Не забыл ли ты, что

сегодня праздник - день святого хромого Кирилла?" В другой раз встрепенется,

всплеснет руками: "Ой-ой-ой! Как бежит время! Чуть было не запамятовала -

ведь нынче день Григория Богослова!" Или еще: "Ох, грехи мои тяжкие! Могла

бы и забыть про день усекновения главы Иоанна Крестителя!.."

Так листаются писаный и неписаный календари в нашем доме. Всякий день

того или иного святого в маминой памяти увязывается с каким-нибудь событием

из жизни нашей семьи. Событием иногда радостным, иногда печальным. В день

хромого Кирилла, например, отец порезал себе руку серпом. С того дня мама не

дает ему даже прикоснуться к этому инструменту, не позволяет выйти с ним и

на л обрезку виноградной лозы. В день святого Ильи-пророка мама объявляет,