Подгоряне

виноградников и управлялся с огромной работой. Были, очевидно, и другие

такие же тракторы, но они находились на иных плантациях.

- Вот теперь, после прополки, хорошенького бы дождичка! - размечтался

Илие Унгуряну. - Вот тогда бы мы показали тем дымарям из Чулука!.. Ведь наш

совхоз соревнуется с ихним. В прошлом году мы их победили по винограду.

Надеюсь, что и в нынешнем утрем им нос! Чтоб особенно-то не задавались!

Во время работы большую часть времени Илие приходилось молчать. Тут, у

колодца, он мог отвести душу, дать волю своему языку. Там, за рулем

трактора, он весь как-то напружинивался и был похож на орла, высматривающего

дичь. Теперь мог расслабиться. Словесный поток так и хлестал из него.

Поговорив о дожде и своих настоящих и будущих победах над "дымарями" из

Чулука, Илие принялся хвалить воду из этого колодца, хотя любой разумный

человек мог раскритиковать это сооружение в пух и прах. Что, впрочем, и

делал почтальон бадица Василе Суфлецелу.

Колодец мало походил на колодец. Он скорее напоминал памятник,

возведенный среди виноградных массивов. "У других такого колодца нет!" - мог

сказать руководитель хозяйства. Те же слова с таким же основанием и правом

мог произнести директор другого, третьего, четвертого совхозов, потому что

все старались перещеголять друг друга в архитектурном оформлении источников.

На огромных пространствах молдавских угодий можно увидеть колодцы с

винтообразной жердиной в виде журавлиной ноги, колодцы в форме старинной

крепости или винодельческого пресса и еще более причудливые. Есть

колодцы-терема, колодцы-избушки на курьих ножках. И воздвигнуты эти

дорогостоящие памятники вдали от дорог и тропинок. Красивы, ничего не

скажешь! Но красота их не подкреплена целесообразностью. Народ привык видеть

подобные сооружения возле дорог, где, как говаривалось прежде, конный и

пеший могли остановиться и утолить жажду. Рылись колодцы обычно и на

каком-нибудь плоскогорье, на лугах, на выгоне, куда пригонялся скот на

водопой. Тут и пастух мог умыться, освежить лицо.

Если бы Илие не привез меня сюда на своем тракторе, я бы и не знал о

существовании этого колодца, хотя в прежние времена исходил эти поля вдоль и

поперек, помнил даже, где заяц устраивает свою лежку. Теперь стоял и дивился

художественному творению, сокрытому от людских взоров. Можно без малейшего

преувеличения сказать, что колодец этот был не что иное, как настоящее

произведение прикладного искусства. Оно сделано мастером, или мастерами, в

виде гайдуцкой винокурни с крышей из оцинкованной жести, с металлическим

петушком на коньке, с прессовым дубовым столом вместо скамейки. Половинки

бочонков исполняли обязанности стульев. Не хватало разве что античных статуй

и медвежьих шкур у ног. Сам колодец был окружен забором в виде крепостной

стены, хотя сделан был из легкого, искусного сплетения гибких прутьев. На

концах столбиков, вокруг которых вились прутья, торчали глиняные горшки и

кувшины. Цветы за крепостью оставались девственно-нетронутыми, как во дворе

давно покинутого музея. Схваченные глазом все сразу, придумки эти должны

были создать у тебя иллюзию, что ты находишься во дворе средневекового

лесного жителя, А в самом колодце в далекую ту пору могли храниться и клады,

о которых мечтал бадица Василе Суфлецелу.

Готов поклясться, что никто из "простых" моих односельчан слыхом не

слыхивал об этом чудо-колодце, никогда и не видел его, потому что он

находился в низине, далеко от Кукоары. По тому, как восторгался им Илие

Унгуряну, я понял, что это его персональный, так сказать, колодец, что

тракторист был единственным хозяином этой средневековой крепости. Будучи

совершенно уверенным в том, что, кроме нас, ни единая душа тут не появится,

Илие разделся донага, ополоснулся из колоды, где вода успела нагреться от

солнца, вынул из кладовки крепости полотенце, хорошенько обтер им могучие

свои мускулы на груди и спине, затем поднял деревянную крышку с

разрисованного колодезного сруба и стал колдовски бормотать:

- Чулич, булич... Кто тут скрывается?.. Отгадай мою загадку!.. Одна

головешка, один уголек., чулич, булич... Молчи, парень, помалкивай... Сказка

о девяти невестах и еером волке!.. Подыми, батюшка, мешок, не то вымокнет

евангелие!..

Так, бормоча эту дичь, Илие стал тянуть за веревочку, к которой была

подвязана большущая капроновая сетка с бутылками пива. Тащил ее Илие

бережно, осторожно и в то же время немножечко торопливо, как вытаскивает

рыбак из воды свою снасть. Капроновая сетка от тяжести растягивалась до

предела, казалось, что она вот-вот прорвется. Но сетка выдержала. Илие хитро

подмигнул мне и возгласил:

- Да здравствует рабочий класс!.. Ведущая сила общества и прогресса!

Как говорит директор нашего совхоза. А я говорю: шапки долой,

братцы-молдаванцы!

- Со своим неводом, полным бутылок с пивом, и с ведром сырых яиц ты,