Подгоряне

— Если бы я был немощным, кто бы очищал людям пшеницу решетом? Вы думаете, легко стоять в пылище и нянчить на руках это решето?., — А тифом вы не болели, мош Тоадер?

— Никогда! Ведь я, когда начинаются войны, употребляю двойную порцию чеснока. А в мирное время люди не болеют тифом…

— Вы, очевидно, были очень сильным человеком?

— Как вам сказать? Не так чтобы очень уж сильным, но и не слабаком.

Берите серединку. Два мешка сразу не подымал, как некоторые дураки. Но на косовице за мной никто не мог угнаться. Там одной силы мало — нужна сноровка!

— Тошнота, боли в желудке бывают? — Нет. От живота я других лечу, — Чем вы их лечите?

— Соком ветреницы. Есть такое растение. Мой внук-книжник уверяет, что ветреница приходится дальней родственницей женьшеню. Обмываю корни, отвариваю и, затем сливаю воду. Вода получается желтая, как чай. На вкус препротивная. Такой вкус бывает у вина, настоянного на полыни и смешанного с постным маслом и керосином. Эту гадость на-до употреблять на голодный желудок за полчаса до еды.

— Помогает?

— Клин клином вышибают. Так вот и этой мерзостью выгоняют другую пакость. И не только из желудка, но из кишок!

— Вы, мош Тоадер, упомянули тут постное масло и керосин. Зачем они в вине?

— Так я готовлю лекарство против лихорадки, трясучки этой проклятой.

Теперь лихорадки нет. Есть какая-то малярия, и та редкость. А в пору моей молодости на всех завалинках люди тряслись в припадке лихорадочном. Один день хворь даст им передышку, а потом опять возьмется трясти, как спелую грушу. Горькие пилюли из аптеки Мардароса не всем помогали.

— Мардарос — это врач?

— Конечно. Ежели у него была лавка в центре города, кем же ему быть, как не врачом?! Вором прирожденным не был, шапки с собственной головы не крал. Как же вы не понимаете, коровьи вы башки?! Конечное дело, был врачом тот Мардарос, даже дохтуром. У него была белая борода — загляденье!

— А откуда у вас эта лекарственная трава?

— Какая трава?

— Ветреница, Или дедица. Так вы ее называли, мош Тоадер?

— Дедица — не трава. Это такой кудрявый корешок. Ну, вроде помазка для бритья.

— А где вы добываете этот корень?

— С трудом, но нахожу. Теперь, когда перепахали вес залежи и выгоны, найти его стало еще тяжельше.

Попадается иной раз на опушке леса. Для ветреницы-дедицы требуется целина. Тысячу лет чтобы не знала плуга!..

— Может, это все-таки женьшень?

— Слыхал я про него от внука. Он всю агрономию превзошел. Но ветреница-дедица не это… как его? самое… Она, правда, тоже прячется от человеческого глаза. Ее надо искать да искать. Узнаю ветреницу-дедицу по цветку. Нужно только подстеречь, когда она расцветает. Найдешь — поставь возле нее мету: колышек, тростинку, сухой стебелек. Так я делаю. Приметив, даю ей дозреть. Жду, когда лепестки цветка облетят, когда все соки останутся в корне. Осенью прихожу с лопатой, выкапываю корешок, Отряхиваю с него землю и уношу домой в торбочке. Дома сушу его в тени, где-нибудь под навесом.

Когда высохнет, усики корня делаются черными. А промеж черных попадаются красные усики. Их я выбираю отдельно. Называются они "волчий глаз". В прежнее время их засовывали под кожу лошади. Просверлят дырочку и втыкают, по нескольку красных волосинок. Через них из лошади уходят всякие болячки.

Таким же образом выгоняли и водянку из ног. Сперва лошажья кожа вспухает. А когда опухоль созреет, она лопается. Гной вытекает, а вместе с ним и дурная кровь. Лошадь выздоравливает. Теперь у нас на все село осталась одна лошадь, да и ту один дурак прозвал Телевизором. Не скажи тому коню это слово, он и с места не стронется!..

— Вы не хотели бы поехать в Кишинев, мош Тоадер?

— А чего я там не видал? Там и без меня хватает бездельников, бубличников этих!

— У нас там есть разные медицинские приборы и аппараты.

— Что?.. Как вы говорите?

— Я говорю, что в нашей клинике мы могли бы вас лучше проверить.

— Мне и непроверенному хорошо живется.

— Спите хорошо?

— Нет, чего нет, того нет. Сном не могу похвалиться в последнее время.

Что делать? Сколько веревочке ни виться, а конец бывает. И поскольку жить мне осталось недолго, организм мой не хочет транжирить время на сон. Толкает меня под бок, будит и заставляет работать. Но какой из меня теперь работник?!

— Следите за собой? Бережетесь от простуды? В вашем возрасте, мош Тоадер, это надо делать. Не пейте холодной воды даже в самое жаркое время.

— А я воды и не пью. Ни летом, ни зимой.

— И холодного вина не пейте. Если не хотите, чтобы вас парализовало, не остужайте свой организм. В особенности когда он у вас разгорячен.

Берегитесь парализиума!

— Чего?

— Паралича, дедушка!.. Как у вас с памятью?

— Что?

— С памятью, говорю, как?-

— А-а!.. Помню все войны. Сперва пришел белобрысый русский и заковал лед в Дунае. До этого Дунай никогда не замерзал — не то что Днестр или Прут.