Подгоряне

Однако многие районные учреждения и предприятия имели тут свои филиалы и самостоятельные цеха. Телевизионные антенны, эти отпрыски современной цивилизации, и они делались в Теленештах! И устанавливали их на крышах домов или перед домами все те же теленештские мастера, эти "булочники", как продолжал звать их дедушка.

Никэ, будучи на короткой ноге со многими специалистами города, не упускал случая, чтобы похвастаться этой дружбой перед старым Лефтером. И не только перед ним. Никэ очень хотелось, чтобы односельчане видели, какой важный человек этот Никэ, с какими уважаемыми людьми поддерживает постоянную связь. С этой целью удерживал машины с рабочими промкомбината у своих ворот по два-три часа. А мама, та просто светилась вся, когда младший ее сын подгонял к отцовскому дому целую механизированную колонну. Нравилось ей, когда в одну из машин усаживали ее отца. В этих случаях она была спокойна: из кабины старик не вывалится. Чужие машины долго простаивали и возле нашего дома. Они ждали. И кого бы вы думали? Никэ, главного агронома! Маму это умиляло. А отец наш сердился. И выговаривал сыну: что за барство такое?! Ты видишь, где солнце?

— Нам осталось просверлить колодцы на фермах. И на этом конец! — выпаливал Никэ не без хвастовства.

— Не знаю, что тебе осталось еще делать. Но государственные машины нечего держать на улице!

— Ничего им не сделается. И животноводы не умрут от жажды.

— Конечно, не умрут! — усмехался отец. — Ведь наше молоко наполовину с водой! — Отцу было важно, чтобы его сын не очень-то задирал нос.

— У нас такой стандарт, — парировал Никэ. — От него мы ни на шаг.

Или ты забыл, как поется в одной комедии: "Без воды и ни туды, и ни сюды"?

— Хорошенький стандарт! Куда только в вашем совхозе смотрит ревизионная комиссия! — продолжал урезонивать главного агронома отец.

Никэ действительно порядком занесло. Он теперь и ходил-то, высоко задрав голову. Что касается молока, то отец мог бы не заботиться о нем. У них, в Чулукском совхозе, держали только самых породистых коров, одну к одной. Процент жирности в молоке даже в летнюю пору превышает пятипроцентный уровень, считающийся очень высоким — в два почти раза выше обычной нормы.

— Так поезжайте и ройте побыстрее ваши колодцы, а то вам не хватит воды для разбавления такого жирнющего молока! — ехидничал отец, сокрушенно покачивая головой.

— Мы для питья ищем воду, а не…

— Вы хоть кипятите ее, когда льете в бидоны с молоком! — перебивал отец.

Никэ не нравилось такое направление в их полемике с отцом. И, чтобы перехватить инициативу, он переходил в контратаку:

— Мы все делаем по инструкции, по науке. У нас имеются отличные фермы, породистые коровы. И мы не тратим совхозные деньги на восстановление донкихотских мельниц, чтобы открыть в них закрытые для сельской интеллигенции рестораны! Вы ведь своей "Мельницей гайдуков" осрамили весь наш район, всю республику!.. Ославили бедную Кукоару на всю страну! Вот что наделали вы в погоне за длинным рублем и за дурацкой модой!.. Выиграли на отрубях, а проиграли на муке!.. Не так, скажешь?! В кои веки вспомнили о нашем селе в центральной газете — да так, что лучше бы и не вспоминали!..

4

Дедушка, когда хотел, мог быть тонким дипломатом. Когда возникал спор между отцом и Никэ, когда мама набрасывалась на мужа с руганью или когда я получал выволочку от родителей за какую-нибудь провинность, дед не вмешивался, оставался в стороне от неизбежных, в общем-то, семейных свар.v He брал ничьей стороны, не высказывал и своей оценки происходящему. Делал вид, что его совершенно не интересует, кто затеял сыр-бор в доме, кто был зачинщиком семейной ссоры. Бабушка в этом отношении была пристрастной. Что бы ни случилось, она спешила на защиту внуков. Натворим мы с Никэ что-нибудь такое, за что полагалась бы хорошенькая взбучка от родителей, бабушка тут как тут: точно наседка, бросалась нам на выручку. Вырвав нас из карающих рук отца или матери, она уводила меня и Никэ в старую избу, поглаживая по головкам, которые педагогичнее было бы побить. И вот только в такую минуту дедушка оставлял свой дипломатический нейтралитет и коршуном налетал на старуху:

— Не сметь потакать этим дьяволятам, глупая баба!

Когда возникала ссора между отцом и мамой, бабушка сейчас же, не вникая в суть дела, становилась на сторону дочери: родная кровинка бывает сильнее разума. Дедушка и тут сердито одергивал ее, ставил на место:

— Цыц! Нишкни, безмозглая!.. Разве ты не знаешь, что милые бранятся — только тешатся?! Наорутся досыта и помирятся, а ты подливаешь масла в огонь!.. Не лезь в их отруби, а то и тебя сожрут свиньи вместе с отрубями!..

Не заставляй меня на старости! лет стегать тебя хворостиной!.. А то вот, вот… загорюсь, зашиплю, как бараний курдюк на сковородке!.. Вспыхну, как спичка!.. Подскочу, как козел, к самому потолку!.. Так что сиди и помалкивай, коровья башка!..