Подёнка

Это был вполне невинный вопрос, но Джессика встретила его презрительной гримасой. Прист расценил ее молчание как «нет» и снова перевел взгляд на дорогу. Первые десять миль обратного пути в Лондон прошли в почти полном молчании. Прист ощутил разочарование. Музыка играла в его жизни важную роль.

Джессика изучала бумаги, которые передал им Роулинсон, перечитывая каждую страницу по два-три раза и жадно впитывая информацию.

– Роулинсон что-то говорил о нацистах, – сказала она наконец, не поднимая глаз.

– В самом деле?

– И Скарлетт тоже говорила тебе о них.

– Вы беседовали?

– А тебя это удивляет?

– Конечно, нет. Извини, я ничего такого не имел в виду.

– Ладно, хорошо, – раздраженно произнесла Джессика. – Итак, мы говорили о нацистах.

– Как думаешь, Майлз был нацистом?

– Думаю, это возможно. – Она замолчала, думая. – Во всяком случае, все его имена пользователя в социальных сетях кончались одними и теми же цифрами. Восемьдесят восемь.

– И что с того?

– Восьмая буква алфавита – это «H», «эйч».

– Эйч-эйч. Heil Hitler.

– Возможно, это просто совпадение. Но у нас есть выдержки из полицейских отчетов о случаях, аналогичных тому, о котором говорится в бумагах из кабинета Рена. Так что в настоящее время расследуется как минимум три случая, когда потерпевшие были замучены до смерти с помощью яда. И каждый раз есть свидетельства того, что за этим наблюдало несколько человек, собравшихся именно с этой целью.

– Клуб «Поденка»?

– Возможно, они называют себя именно так.

– Но сажание на кол – это не похоже на их почерк, – заметил Прист.

– Из этих бумаг явствует, что они действуют примерно так же, как шайка педофилов, – продолжила Джессика, проигнорировав его замечание. – Они организованны, хладнокровны и осторожны. Они не пытаются замести следы, потому что считают себя неприкасаемыми. Их главарь устраивает представления, и, надо думать, шайка извращенцев платит большие деньги, чтобы за этим наблюдать.

У Чарли засосало под ложечкой.

– Хейли…

– Дочь человека, который расследовал деятельность этого… как его назвать? Культа? Так что…

– Так что ее исчезновение – не случайность, – закончил фразу Прист.

Он стиснул руль и вжал акселератор в пол. Старенький «вольво» неуклюже перестроился в левый ряд.

– У нас еще есть время, – без особой убежденности в голосе сказал Чарли. – Но Хейли Рен грозит серьезная опасность.

– С чего начнем?

Чарли достал из внутреннего кармана флешку и поднял перед собой, так что на нее упал уже тускнеющий свет дня.

– Здесь у нас есть имена зрителей. Имена, почтовые адреса, даты рождения всех членов шайки. Я в этом уверен. Именно это так хотел получить Майлз.

Глаза Джессики расширились, лицо побледнело сильнее обычного, став почти алебастровым.

– Там упоминаются… – начала она.

– Нет, – оборвал Прист, предвидя ее вопрос. – В списке нет имени Майлза. И нет имени твоего отца.

– По-моему, это неосторожно, тебе не кажется? – спросила Джессика. – Иметь список зрителей этих шоу.

– Это хороший страховой полис – при условии, что он хранится в надежном месте.

– Так Майлз пытался раздобыть этот список или же вернуть его?

Прист вспомнил безумные глаза, глядящие на него из-за электродрели. Он был почти уверен, что Майлз пытался вернуть себе то, что он потерял, а не завладеть тем, чего раньше не имел.

Возможно, его убили именно из-за того, что он не сумел возвратить эту флешку. Но тогда зачем было сажать его на кол? Что именно это означало?

Прист снова посмотрел на спутницу. Она с унылым видом прислонилась к окну, и ее рыжие волосы подрагивали в такт движению автомобиля.

– Мне очень жаль, – вздохнул он.

– Жаль чего?

– Жаль, что это случилось с тобой и твоей семьей.

– Ты же в этом не виноват.

Чарли собрался протянуть к ней руку, но заколебался. Джессика не пошевелилась, хотя наверняка заметила его жест. Прист хотел было убрать руку, но что-то его остановило. Ему страстно хотелось узнать, что он для нее значит, почему менее двадцати четырех часов назад он, не встречая никакого противодействия, ласкал ее обнаженное тело, а сейчас боялся до нее дотронуться.

Это нелепо.

Одной рукой сжимая руль, пальцем другой Чарли осторожно коснулся плеча Джессики. Сначала она никак не отреагировала, но потом, когда он провел ладонью по ее предплечью, она словно очнулась от транса, повернулась к нему и наконец взяла его за руку.

Глава 40

14 апреля 1972 года

Кенсингтон, Лондон

Главный инспектор уголовной полиции Берти Рак, нетерпеливо пожевывая сигарету, ожидал, когда его проводят по коридорам гостиницы к месту преступления.

Наконец появился раскрасневшийся затюканный констебль. Рак не знал, как его зовут.

– Сэр, – неуверенно сказал констебль, – мне говорили, что вы в отпуске.

– Проводите меня.

Констебль приподнял пластиковую ленту, и главный инспектор поднырнул под нее. Его старые суставы были уже не такими гибкими, как когда-то, и от наклона у него заболела спина.

– Вы в порядке, сэр?