Подёнка

Роулинсон повернулся, чтобы поздороваться. Одна его рука лежала на спинке скамейки, в другой он держал кружку с кофе. Увидев Джессику, он встал и протянул ей ладонь:

– Добрый день. Признаться, Прист, я думал, что встречусь только с тобой. Впрочем, трое – это еще не толпа, верно, мисс?..

– Эллиндер. Джессика Эллиндер.

Они пожали друг другу руки. Прист видел, что, как и большинство людей, в присутствии Тиффа Джессика сразу же успокоилась. И он почувствовал укол досады.

– Кстати, как там Уильям? – поинтересовался Роулинсон.

– Все такой же псих.

– А ты все такой же урод, Прист. – Роулинсон широко улыбнулся. – Слишком гадкий урод, чтобы сопровождать такую красивую леди. Если мисс Эллиндер – твоя сотрудница, то гонорары у тебя явно весьма и весьма возросли.

– Она моя клиентка. И я тоже рад видеть тебя, Тифф.

– Клиентка. – Роулинсон поднял одну бровь. – И ты проделал такой путь ради деловой поездки? Надеюсь, ты не требуешь от мисс Эллиндер почасовую оплату.

Они сели на скамейку, Прист в середине, и стали любоваться холмистой долиной. Джессика касалась коленом колена Приста, и ему срочно требовалось отвлечься. Во внутреннем кармане пиджака лежала пачка сигарет, и он подумал, что неплохо бы закурить, но вспомнил, что его зажигалка куда-то делась после того, как он сжег половину кожи на запястье.

– Так скажи-ка, Прист, – начал Роулинсон, – в чем дело? Я не видел тебя сколько уже – год? И вдруг ты звонишь и просишь встретиться сегодня днем в пустынной местности, чтобы поговорить о чем-то настолько секретном, что нельзя даже намекнуть по телефону. И еще привозишь с собой клиентку. Полагаю, ты приехал сюда не затем, чтобы поклясться мне в вечной любви.

– Последние дни выдались тяжелыми. – Чарли прищурился, вглядываясь в горизонт.

– А поподробнее?

Прист передал инспектору фрагменты полицейского отчета, которые Джорджи обнаружила в кабинете Рена. Роулинсон перелистал их и отдал обратно Присту. Лицо его помрачнело.

– Откуда это у тебя? – тихо спросил он.

– Из кабинета покойного генерального прокурора, – ответил Прист.

– Ну-ну.

– Мне нужна твоя помощь.

Подул холодный ветер, ероша траву в долине. Среди яркой зелени проглядывал багровый мох. Джессика плотнее запахнула ветровку. Прист собрался предложить ей свой плащ, но потом решил, что она вряд ли правильно воспримет его рыцарский жест.

Через некоторое время Роулинсон вновь заговорил:

– Полагаю, для тебя это не какое-нибудь второстепенное расследование.

– Черт возьми, нет. Мы находимся в самом эпицентре бури.

– Понятно. Ну, так вот, советую тебе достать свой самый крепкий зонт.

Чарли повернулся и посмотрел на Тиффа:

– А в чем, собственно, проблема?

– Я и сам хотел бы это знать, – усмехнулся инспектор.

– Это же твое дело, Тифф. Расследование ведешь ты.

– Было. Было моим делом.

Последние слова озадачили Чарли. Роулинсон – первоклассный полицейский, так кому могло прийти в голову снять его с расследования?

– Так кто же тогда ведет это дело? – нахмурился Прист.

– Понятия не имею. – Роулинсон откинулся на спинку скамейки и вытянул ноги. – Знаю одно – это уже не я.

– И кто же у тебя его забрал?

– Я даже этого не знаю. И мой комиссар тоже не в курсе. Он сказал лишь, что приказ пришел прямо из министерства внутренних дел.

– Министерство внутренних дел…

– Не вмешивается в дела полиции? Да о чем ты, Прист? Где ты был последние десять лет? – Роулинсон вздохнул и сгорбил плечи. – Кстати, ходили слухи, что сэр Филип Рен организовал какую-то оперативную группу, чтобы расследовать такие случаи, как тот, которым занимался я.

Чарли почувствовал, как Джессика рядом с ним напряглась.

– Рен же был юристом, а не полицейским стратегом, – заметил он.

– Раньше он был военным. Может, решил расширить поле своей деятельности.

Чарли поморщился. Это казалось ему маловероятным.

– А что ты можешь рассказать мне об этом убийстве?

Тифф покачал головой:

– Я был на месте преступления вместе с криминалистами. Вот и всё. Потом появился наш покойный друг.

– Рен?

– Он самый.

– Продолжай.

Роулинсон вздохнул:

– Погибший был ремнями пристегнут к стулу. Ему вкололи какой-то химикат, который действовал долгое время и в итоге свел его с ума, заставив содрать с себя кожу. Он испытывал невообразимые муки.

– А что это был за химикат?

– Понятия не имею, но один из экспертов-криминалистов раньше имел опыт работы с отравлениями. Он сказал мне, что ему известен только один яд, способный дать подобный эффект. Модифицированная разновидность природного вещества, известного как стрихнин.

– Что оно собой представляет?

– В Индии произрастает так называемое стрихниновое дерево. Его семена содержат стрихнин, высокотоксичный алкалоид, который, как рассказал мне один из моих ребят, нацистские врачи использовали во время Холокоста.

– Нацисты? – Прист навострил уши.