Подиум

Он долго мял в руке французскую материю.

- Хорошая ткань, добротная, на трикотажной основе. Зря переживала. Из нее как раз и следует шить. Во-первых, фасон модный, степень облегания большая такой фасон из натуральной кожи выполнить сложно. Или это должна быть кожа такой выделки, что в большую копеечку обойдется. Не вижу смысла разоряться. Во-вторых, - продолжал Сазонов перечислять достоинства материи, - недорого: поносишь - и выбросить не жалко. Значит, не будешь забивать шкаф вышедшим из моды барахлом... Так что никогда не слушай самоуверенных дур, у которых величина самомнения зависит от толщины кошелька мужа!

Катя окончательно успокоилась. Мнение Тимофея для нее было решающим: дерматин?.. Сами они дуры дерматиновые! Она решила, что блузку с такой юбкой надо носить скромную, спокойную - простой английский воротничок, и больше ничего. Она так и сделала.

Теперь, оказавшись запертой в кладовке, как в ловушке, Царева с ужасом заметила, что взгляд Саватеева уперся в разрез юбки.

Катя попыталась рукой прижать соблазнительно расходившиеся полы запаха, но это было бесполезно. Она проклинала себя: вырядилась на свою голову, идиотка!

- Сексуальная на тебе юбчонка.

Катя сквозь тонкую шелковую ткань блузки спиной ощущала металлический холод стеллажа.

- Чего дрожишь? - медленно спросил Саватеев, чтобы отвлечь внимание девушки. И вдруг метким броском кинулся на нее.

Сильные мужские руки грубо и властно схватили Катю за бедра.

- Что... Что ты делаешь?

- Пока ничего.

Саватеев, чувствуя свое превосходство в силе, не торопился: зачем спешить и портить удовольствие? Все равно по его будет.

Катя выставила перед собой локти и попробовала отпихнуть Бориса.

- Не брыкайся. - Борис все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. (Она слышала его шумное дыхание.)

- Мне больно, пусти!

Борис пытался вновь найти своими губами ее губы.

"Совсем как Кошелев..." - мелькнула мысль у Кати. Это придало ей решимости, и она попыталась коленкой нанести ему удар в пах.

- Ах ты, сучка! - разозлился Саватеев. И со всего маху залепил ей пощечину.

- А-а-а! - слабо вскрикнула Катя.

Он залепил ей рот ладонью и потащил к столу.

- Не хочешь по-хорошему, пожалеешь!

Катя цеплялась руками за металлический стеллаж. Разъяренный Борис схватил ее за подол юбки. Раздался треск ткани. Распалившийся от Катиного сопротивления Саватеев рванул с нее и шелковую блузку. Пуговицы горошинами посыпались на пол и застучали по линолеуму.

- Ты!.. - Катя, прикрывая грудь руками, пыталась увернуться от Саватеева.

- Что - я? Нормальный мужик. А вот почему ты выпендриваешься, непонятно. Решила, наверное, в монахини записаться, так не ту профессию выбрала, цыпочка. Тебя плохо просветили. Надо исправить этот недостаток... Может, цену набиваешь? Так я тебя оценил. - Он уже начинал всерьез злиться.

- Я не проститутка и не подстилка!

- Да? - Борис скорее решил поиздеваться, чем удивился по-настоящему. - А тебе твои новые подружки не говорили, что они на каждом диване ноги раздвигают по первому же требованию?

Катя молчала.

- Не говорили, значит...

Царева стояла, скрестив руки на груди. В какой-то момент ей показалось, что сопротивление бесполезно: это и пытался внушить ей своим циничным тоном Борис... Не выбраться ей из кладовки! Хоть криком кричи, никто не услышит.

Саватеев молчание Катерины понял по-своему.

- Вот так-то лучше. - Он глумливо ухмыльнулся... Никто еще от него не уходил. Никто из тех, на кого он положил глаз. Строптивая девчонка, ну да ничего: не таких скручивал! Куда ей деться?

Привычным движением Саватеев расстегнул молнию на брюках. На Катю он не смотрел. И напрасно...

На стеллаже, возле большого рулона с подкладкой, лежали большие портновские ножницы. Варвара обычно отрезала ими куски ткани. Да так и оставила ножницы лежать на виду - кому они здесь могли понадобиться? Катя заметила их несколько секунд назад, потому и притихла. Пока Саватеев возился с брюками, она сделала почти незаметное движение - и ножницы оказались у нее в руках.

Когда Борис поднял взгляд, он увидел, что на него направлены два острых конца ножниц. Он поначалу просто не поверил своим глазам:

- Ты что, сдурела?

- А ты?

Катя, нарочито небрежно щелкая хорошо отточенными концами ножниц, тем не менее крепко держала их в руках. И выглядело это достаточно угрожающе: у Варвары все содержалось в идеальном порядке - это у кого-то ножницы могли с трудом открываться и зажевывать ткань; с кладовщицей такое не проходило, всю плешь точильщику проест, если всучит ей негодный инструмент...

- Ими же убить можно! Соображаешь, что делаешь?

- Соображаю.

Нижнее кольцо портновских ножниц, в которое можно было сразу продеть четыре пальца, было нацелено точно на Саватеева.

- Положи на место! - заорал он и сделал шаг в ее сторону.

- Подойдешь - пожалеешь! - Недобрый взгляд Кати уперся в Саватеева.

- Охренела девка... - Борис не знал, что теперь делать. Впервые он столкнулся с таким активным сопротивлением. - Ладно, пошутила, и будет.

- Открой дверь.

- Ну открою, открою, - заюлил он. - Только как в таком виде пойдешь? Посмотри на себя!

- Не твоя забота.