Подиум

Томаз Гелашвили следил за прессой. Из газет он узнал, что в смерти Николая Линькова обвинили его любовницу, Наталью Богданову. А убийство самой манекенщицы списали как самоубийство...

- И хорошо, - шептал Томаз вслух бессонными ночами, когда Галина находилась на дежурстве. - Какая теперь разница?

Однажды, выйдя из дома, чтобы купить сигарет, он увидел в витрине газетного киоска последний номер журнала "Магия моды" - и обалдел. Прямо на него смотрела убитая Наталья... С тех пор Гелашвили потерял покой. Мертвая Богданова снилась ему каждую ночь. Когда Галина оставалась дома, было легче. Будучи же один, он с трудом дожидался рассвета. Галина, замечая, в каком подавленном состоянии пребывает Томаз, плакала от жалости к нему.

- Тебе надо обязательно показаться врачу! - твердила медсестра.

Но он и слышать об этом не хотел: боялся, что врач узнает правду обо всем. Томаз вообще плохо контролировал свои действия - опасался всего и жил как загнанная в угол крыса.

- Никому теперь не поможешь... - по ночам в неглубоком забытьи шептал он.

Однажды это услышала Галина.

- Томазик, миленький! - зарыдала она. - За кого ты все переживаешь? Тебе себя спасать надо, слышишь, себя! Нельзя так больше жить: ты превратишься в законченного наркомана. Расскажи мне, почему так мучаешься? Ведь не чужая же я тебе, в конце-то концов!

После этого случая Гелашвили стал бояться еще и того, что ненароком проболтается Галине. То есть он теперь боялся даже самого себя.

Глава 17

Катя Царева возвращалась домой после очередного рабочего дня, до отказа заполненного бестолковой суетой.

- Нинок теперь в поисках клиентов все закоулки обшарит, - безразличным тоном бросила ей Тамара, когда они оказались рядом в примерочной. - Все Подмосковье перетряхнет...

И действительно, Нина Ивановна развила кипучую деятельность.

К вечеру Катя буквально падала от усталости - она не привыкла к такому режиму. Постоянно приходилось бывать на людях, а это очень утомляло.

Она зашла в магазин. Надо было позаботиться о еде. К матери Катя не заглядывала уже несколько дней, а есть замороженные неопознанные овощи надоело.

"Есть же на свете любители подобной дряни!" - Ее передернуло при воспоминании о своем последнем ужине.

Выйдя из магазина, представила себе ломтики болгарского перца, залитые яйцом, и облизнулась... Можно туда еще купленной колбаски добавить. А ведь раньше терпеть не могла никаких яичниц. Один желток, вспомнила она слова соседки, тети Нины, это дневная норма холестерина. Катя отмахнулась: рано в восемнадцать лет о холестерине думать!

Проблемы веса для нее тоже не существовало: пробегаешь весь день голодная - древесные опилки деликатесом покажутся. Только сейчас на собственной шкуре почувствовала Катя справедливость пословицы: "Голод - не тетка". Раньше худо-бедно, но в определенное время существовал обеденный перерыв, а теперь, при ненормированном рабочем дне и отвратительной организации, поесть удавалось порой только к вечеру. Хватание кусков не доставляло никакого удовольствия, просто не привыкла еще она к такой жизни...

Отойдя несколько шагов от магазина, Царева вдруг увидела бездомную собачонку - и резко остановилась.

- Голодная небось?.. - Катя заглянула ей в глаза. Когда испытываешь голод сама, кажется, что и все вокруг хотят есть.

Невзрачная всклокоченная псина, почувствовав внимание к себе, приветливо завиляла хвостом.

- И вид у тебя неблагополучный.

Она вытащила обрезок колбасы и кинула собаке. Животное, понюхав кусок, есть его не стало, а с недоумением уставилось на девушку.

- Ты чего? - удивилась Катя.

- Как же, будет она это есть! - Проходившая мимо тетка нехорошо рассмеялась. - Ты посмотри, где эта собака сидит, - нравоучительно сказала она Кате.

- Где?

- Возле ГАИ - вот где.

Царева подняла голову... Действительно, рядом находился районный отдел автоинспекции.

- Она только сервелат жрет или ветчину, - злорадно продолжала женщина. Вместе с ментами небось столуется. А ты ей колбасу суешь, да еще без жира...

Женщина, продолжая бурчать что-то себе под нос, удалилась.

Катя, не предлагая больше колбасы разборчивой собачонке, пошла домой... "Вот тебе и "неблагополучный" вид! - иронизировала она по пути над собой. Это у тебя самой, милая, все неблагополучно".

Она вспомнила сегодняшний внимательный взгляд Нины Ивановны. Зинка Кудрявцева, конечно же, ей все доложила. Катя молчала. Молчала и Пономарева. Бориса Саватеева Катя с тех пор больше не видела - исчез куда-то, мерзавец, раны зализывает. Все-таки здорово она ему врезала! Хоть бы его вообще всю жизнь не видеть...

По Дому моды "Подмосковье" никаких слухов в связи с этим не ходило, и это было хорошо. Девушка надеялась, что Мария Алексеевна переговорила с Пономаревой и рассказала ей все как есть. А коллеги по цеху вели себя как обычно: Наденька капризничала, Тамара высокомерно держалась в стороне и ни во что не вмешивалась.

Сегодня девчонки рассматривали очередной номер "PENTHOUSE" и хихикали. Они читали откровения фотомодели Ники, снявшейся обнаженной для этого издания.