Подкидыш

Разъярившись от собственной глупости, герцог едва сдерживал рыдания. Как же будет насмехаться над ним Гидеон, если когда-нибудь ему станет известно об этом! Затем его светлости пришла в голову довольно неприятная мысль, что всем может быть вовсе не до смеха. Кто-то его узнал и похитил. Герцог был не настолько неопытен, чтобы не осознавать: цена его свободы, скорее всего, будет очень высокой. А поскольку он позаботился о том, чтобы никто не знал, где он находится, надеяться на спасение не приходилось. Мэтью известно, что он поехал в Балдок. Гидеон тоже узнает об этом, потому что он припомнил, что написал кузену письмо из «Белой лошади». Но ни один из них не мог узнать, что он уехал в Хитчин, а когда их начнет волновать его продолжительное отсутствие, окажется слишком поздно. У герцога не было желания выплачивать гигантский выкуп, и тем более ему не хотелось иметь дело с упреками родственников. Однако не сидеть же ему в темноте до конца своих дней? – задавался он вопросом. Если он начнет упрямиться, похитители смогут заморить его голодом или прибегнуть к более суровым мерам. Джилли пребывал в их полной власти и еще никогда в жизни так страстно не желал увидеть Неттлбеда, Чигвелла или даже лорда Лайонела. Но ни по одному из них он не тосковал так, как по Гидеону, который, вне всякого сомнения, легко вытащил бы его из этой жуткой истории.

Герцог был болен и беспомощен, отчего чувствовал себя маленьким ребенком, и это чувство казалось ему невероятно унизительным. Чтобы избавиться от ощущения столь мучительной беспомощности, ему пришлось отругать себя так же сурово, как это порой делал лорд Лайонел. Джилли показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем он услышал шаги. Кто-то спускался по скрипучей лестнице. Полоска света указала герцогу, где находится дверь его темницы. Он обнаружил, что интуитивно весь подобрался, и покраснел в темноте. Усилием воли заставил себя расслабиться и сделать вид, будто совершенно спокоен. Теперь ничто не выдавало терзающей его тревоги. Да, он оказался сосунком. Но, кроме того, он еще был Уэйром и Сэйлом, поэтому не имел права доставлять обычному преступнику такое удовольствие, как лицезрение перепуганного герцога Сэйла.

Дверь отворилась, и вошел мистер Шифнал с дымящейся миской в руках и фонарем, покачивающимся на запястье. Герцог, немедленно его узнав, также вспомнил, что именно он много часов назад поил его чем-то очень крепким. Подложив левую руку под голову, его светлость спокойно глядел на своего тюремщика.

Мистер Шифнал поставил лампу на пол возле головы герцога и внимательно на него посмотрел.

– Вот молодец! – жизнерадостно воскликнул он. – В какой-то момент, дружище, я уж решил, что тебе конец. Но нет ничего лучше рома, если надо поставить на ноги парня, которого огрели дубиной. Ну, тебя, конечно, скорее погладили, чем двинули по-настоящему. Однако я все равно сомневаюсь, что это пошло тебе на пользу. Я тут принес немного баланды, потому как уж больно плох ты был. Если бы ты сел, то, может, смог бы поесть, что скажешь?

– Потом, – ответил герцог. – Поставьте, пожалуйста, миску на пол.

Мистер Шифнал ухмыльнулся.

– Незачем так серчать, дружище. Тебя уже двинули, и тебе надо поправиться, если хочешь выбраться живым. Хотя, имей в виду, есть и такие, кто считает, что незачем тебе выходить отсюда живым. Но мне не хочется думать, что я один из них. Потому что это не так. Ты лучше выпей эту кашицу, и, глядишь, мы сможем поговорить о деле. Я, собственно, за этим и пришел.

Пока он излагал речь, показавшуюся его узнику весьма невразумительной, герцог незаметно осматривал свою тюрьму. Подвал, где он лежал, был вымощен каменными плитами. Окон не было вовсе. Единственным выходом, похоже, служила дверь, в которую вошел мистер Шифнал и массивный ключ от которой он сейчас держал в руке. Поскольку дверь открывалась внутрь, возможности выломать ее тоже не было. Герцог поднял глаза вверх, взглянув на сводчатый потолок подвала. Похоже, эта просторная комната использовалась как чулан для всего на свете. Кроме матраса, на котором лежал герцог, тут валялись сломанный стул, несколько ржавых кастрюль, какие-то мешки, старая метла, один или два бидона, а также куча разбитых бочек, коробок и пустых бутылок.

Осмотрев все это, герцог перевел взгляд на мистера Шифнала, присевшего рядом с ним на свернутые мешки. Заметив, что из-за голенища его сапога торчит пистолет, Джилли произнес:

– Когда я впервые увидел вас, то принял за конюха, но понимаю, что ошибся. На самом деле вы разбойник.

– Мои занятия не имеют значения, – ответил мистер Шифнал. – Может, я скоро стану джентльменом и буду жить в свое удовольствие.

– Может быть, – согласился герцог. – А может, вы отправитесь в Ботанический залив. Этого пока не знает никто.