Подкидыш из прошлого (СИ)

— Почему необдуманное? Я много думал об этом. Ты мне понравилась с самого начала. Только я не хотел второй раз наступать на одни и те же грабли. Боялся, что ты не совсем честна со мной. Но теперь, когда все разъяснилось, я могу признаться, что люблю тебя.

Вспыхнув от его признания, я постаралась сделать вид, что не придала значения последним словам.

— Какие грабли, Антон?

— Это я о своей первой жене. Она слишком долго обманывала меня, изменяя с моим лучшим другом. С тех пор не доверяю ни одной женщине. А в тебе увидел родственную душу — чистую, добрую и, несмотря на обман с именем, честную.

— К тому же, нас обоих предали близкие люди, — продолжал он. — И я, как никто другой, понимаю тебя. Поэтому, думаю, мы могли бы создать семью… И еще, сменив фамилию, ты избавилась бы от страхов, что тебя найдут.

Своим признанием Туманов поставил меня в ситуацию, когда я уже точно не могла оставаться с ним под одной крышей. Поэтому вынуждена была ответить отказом:

— Извини, Антон, я не готова к новым отношениям. Прости.

Затем повторила свою просьбу подыскать мне квартиру.

— Ксения, у меня другое предложение. Во-первых, обещаю больше не заводить разговоров о любви. Во-вторых, пусть все остается, как раньше. Но чтобы ты чувствовала себя самостоятельнее, предлагаю тебе работу в своей клинике.

— Но как же паспорт и все остальное?

— Постараюсь все устроить.

— Но что я буду делать в ветлечебнице, у меня ведь нет специального образования.

— Помнится, ты говорила, что заканчивала экономический. А у меня как раз появилась вакансия. Так что, согласна?

Предложение было заманчивым. И не в моем положении было капризничать. К тому же, порядочность Антона, в которой я убедилась за время проживания у него, обнадеживала. Конечно, со временем я все-таки планировала снимать свое жилье. Но пока у меня на это не было средств, я согласилась с Антоном, честно признавшись в своих планах на ближайшее будущее.

Эту ночь мне не спалось. Из гостиной доносились шаги Туманова, который без остановки ходил взад-вперед. Было жалко его. Но я ничего не могла с собой поделать. Жалость — не лучшая советчица.

Но ведь именно такой вариант я предложила Матвею по отношению к Арине. И он согласился… Правда, там другое. У них скоро будет ребенок.

Сердце больно сжалось, а потом затрепетало в бешенном ритме. Казалось, еще мгновение, и оно остановится, не сумев справиться с такой нагрузкой, или просто выскочит из груди.

— Может, я была неправа, отказавшись от предложения Матвея уехать вдвоем? — эта мысль пришла ниоткуда, и я постаралась тут же прогнать ее. Ведь они ждут общего ребенка. А у малыша должна быть семья…

Приспосабливаться к новой жизни было нелегко. Сложнее всего привыкала к общению с людьми. Постоянно казалось, что вот-вот кто-то остановит и спросит, не моя ли фотография висит у отделения полиции.

Пришлось поработать над внешностью. Я сменила прическу и перекрасила волосы в каштановый цвет. Даже в пасмурные дни не снимала солнечные очки. Но все это не могло унять беспокойство, которое я испытывала, когда со мной кто-то заговаривал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Туманов всячески поддерживал меня. Он старался скрывать свои чувства, но серые грустные глаза и такая же грустная улыбка выдавали его с головой.

Я по-прежнему жила в его квартире, хотя зарплата, которую я получала вот уже более трех месяцев, вполне позволяла съехать. Антон находил все новые и новые аргументы, чтобы удержать меня от этого шага. И в то же время то и дело напоминал, что пора позвонить домой.

Я же никак не могла переступить черту отчуждения. Боялась и со дня на день отодвигала встречу с прошлым, которое старательно вычеркивала из своей памяти.

Но наступил день, когда Антон все-таки уговорил меня набрать один из знакомых номеров.

Маме звонить не стала, переживала за ее реакцию. О звонке Матвею не могло быть и речи. Поэтому с замиранием сердца набрала Арину. Хотя боялась и за нее.

— Ало… здравствуй, сестра, — голос дрожит, боюсь, как бы Арина не сбросила вызов с незнакомого номера. Прежний я сменила почти сразу, как уехала.

— Я тебя слушаю, — отвечает спокойно, словно мы расстались вчера. — Что ты хочешь мне сказать?

— Вот… звоню сообщить, что жива-здорова.

— Рада за тебя. У нас тоже все хорошо.

— Как мама? Можно я позвоню ей? Только ты подготовь ее предварительно.

— Не стоит. Она едва успокоилась. И вообще, ты правильно сделала, что исчезла. Без тебя у нас тихо и спокойно. И у меня к тебе просьба, сестренка, не вздумай возвращаться хотя бы годик. И не звони сюда больше.

— Но… мама. Я бы хотела…

— Говорю же тебе, мама только пришла в себя после того, что ты учудила. Не береди ей душу. Знаешь, я сама буду тебе звонить, номер у меня определился. Не звони больше, поняла меня?

В голосе неприкрытое недовольство и злость. Оно и понятно. Она оберегает покой своей семьи. А мой звонок — явная угроза стабильности устоявшихся отношений. Нет меня, и хорошо.

Из телефона доносились гудки.

Боль накрыла с неимоверной силой.

Земля, казалось, ушла из-под ног.