Подкидыш (СИ)

Благодаря этому его действию, — основанному на злости/разочаровании/страхе/ярости, — ставки в этой игре поднимаются. Намного выше, чем мальчишка может себе позволить.

Все, что остается, только надеяться, что к Фьюри никто не придет. Хотя, судя по тому как он устраивает все сделки, звоня лишь в день встречи и буквально за пару часов до нее, вряд ли кому-то действительно будет до него дело. Дозвониться до него также никто не сможет, просто потому, что телефона у него больше нет.

Локи вздыхает, вдыхает еще глубже, чуть ли не разрывая себе легкие. А затем медленно съезжает по крашенной ровной стене. Глаза вот-вот наполнятся слезами, но он лишь запрокидывает голову и продолжает дышать.

Ему нельзя раскисать и жалеть себя. Все самое страшное, мальчишка знает это, еще впереди. До конца еще также далеко, как пешком до Евразии или может солнца.

Кое-как успокоившись, сосчитав от десяти до нуля, он поднимается и утирает глаза. Бинты на руках чуть кровоточат от слишком частых движений и действий, а ребра и грудина болят.

— Пора вернуться на «перевалочный пункт»… — он вяло смеется, подхватывает рюкзак и кое-как надевает на плечи. Его тут же тянет вниз, и, возможно, стоило бы взять меньше оружия, но после того как все закончится, после того как его пинком под зад выкинут из «дома» и после того как все отвернутся от него… Ему определенно потребуются деньги. Хоть какие-то средства, чтобы затаиться на время.

Замерев на миг, Локи прижимает ладони к лицу и вздрагивает. Дрожит, но продолжает дышать. Единственное, что может поддержать его — всего лишь собственный голос.

Больше у него никого нет.

— Тебе просто нужно держать себя в руках… Все будет хорошо, ты сильный, умный и ловкий… У… У т-тебя… — всхлип рвется наружу, но он проходится руками по лицу, по волосам. Договаривает. — У тебя все получится… У тебя все получится… Все получится…

Локи кивает, поломано улыбается и смотрит на безоблачное небо. Звезды сверкают, переливаются и позволяют ему сосредоточиться.

Он находит созвездие малой медведицы. Совсем рядом с созвездием дракона. Пальцы опускаются к талии и сквозь одежду касаются татуировки.

У него все получится. Он не верит в богов, загробную жизнь, но Локи уверен, что его мать все же оберегает его.

И поэтому у него все получится.

Кое-как найдя калитку, он выходит на улицу и неспешно возвращается в дом Одинсонов. На улицах пусто, все уже давным-давно спят в своих постелях. Большие и маленькие, одинокие и влюбленные.

Он идет по освещенным лишь фонарями улицам и закуривает. Никотин привносит спокойствия, ему становится легче дышать и…

Нет. Не становится. Он пытается убедить себя, что легче, но после второй затяжки на языке отдает горечью и его начинает тошнить. Боль по всему телу будто усиливается, и мальчишка останавливается, привалившись боком к одному из фонарных столбов.

До нужного места остается два или три квартала, когда магнит на устройстве слежения начинает гневно пиликать. Он зажмуривается, опускает глаза и неудивленно, но все же разочаровано стонет.

Десять минут, и магнит разрядится. Конечно.

Можно было бы порадоваться, что система работает исправно, что предупреждение, как и должно было, срабатывает вовремя… Только вот если он не успеет вернуться на территорию дома до того момента, пока магнит не отключится, то сигнал о нарушении домашнего ареста попадет в участок.

И тогда ставки поднимутся еще выше. До невозможного, жизненно важного уровня.

— Твою ж мать!

Он делает глубокий вдох и срывается прямо с места на бег. От боли подгибаются ноги, а в голове мутнеет.Из-за тяжести рюкзака его изредка заносит то вправо, то влево.

Сигнал становится все громче и замедляется по мере того, как время истекает. Он уже видит дом, остается буквально несколько десятков метров, когда истеричный отзвук замедляется и визжит на одной неприятной ноте.

Локи припускает сильнее, рычит, задыхаясь от нехватки воздуха. Когда звук резко обрывается, он уже почти у двери. Все, что ему остается это просто упасть на землю и, крутанувшись, развернуться ногами ко входу.

От падения на твердый рюкзак ребра и все тело взвывает агонией, его выгибает, а в глазах на несколько долгих секунд темнеет. Он почти теряет себя от болевого шока, но…

Устройство слежения не издает ни звука.

Он успел.

Мысль вызывает легкую улыбку, а затем он теряет сознание.

+++

Приходить в себя больно, невыносимо мучительно. Локи трет лоб, пытаясь унять сумасшедшую пульсацию и агонию, и медленно садится.

Спина отзывается тут же. Падение на жесткий рюкзак точно не прошло даром и аукаться будет еще неделю. По позвонкам будет россыпь синяков определенно.

Кое-как поднявшись, мальчишка чуть не падает, буквально сделав шаг и наклонившись к коврику, чтобы достать ключ. Руки напряженно упираются в бетонную ступеньку, и ему приходится согнуть колени, чтобы не впечататься в нее лицом. Он видит кровь на бинтах.

Даже не так. Он не видит бинтов, насколько они красны.

Пробираясь в дом, будто вор, Локи старается не шуметь, и ему это действительно почти удается. Первый этаж встречает его темнотой. Кухня встречает тем же.