Подкидыш (СИ)

— Успокоились живо! Оба! — Сэм с силой рывком усаживает друга назад на скамью, а затем обводит всех неожиданно серьезным, непроницаемым взглядом. — Если мы все сейчас разругаемся, Локи это никак не поможет. Ясно? — все кивают. Пеппер дает Старку подзатыльник, а Клинт мягко сжимает ладонь Нат под столом. — Отлично. Поступим так… Старк засунет свою гордость себе поглубже и будет отслеживать все его звонки и все действия с кредитками, а заодно найдет всю информацию на его отца. Мы с Клинтом тебе поможем. Девочки спросят у Ванды номер его куратора, мистера, мм… Беннера, кажется. — он дожидается кивка Романов, продолжает: — Позвоните ему, спросите не нужна ли помощь, ясно? И ты, Тор. — Сэм поворачивается к все еще стоящему парню, поджимает губы. — Я не понимаю, почему ты до сих пор здесь. Иди, найди Ванду, мне кажется между ними что-то должно случиться.

— Я!.. Я тоже пойду! — Пьетро подскакивает, но тут же неловко опускается под натиском тяжелого взгляда Уилсона.

— Нет. Истерика нам не нужна. Никакого вреда Локи ей не причинит, но ей все же нужна будет твоя поддержка. Поддержка, а не кулаки, ясно?

Пьетро кивает, опуская взгляд в стол, а Тор, быстро кивнув тоже, спешит к выходу из обеденного зала.

Он оббегает всю школу, а затем случайно видит их на крыльце на входе через одно из окон, пока спускается по лестнице. Замерев, он чуть ли не вжимается в стекло.

Локи стоит, докуривает. А Ванда напротив.

Ее лицо такое бледное, до невозможного почти серое. И губы двигаются суматошно, будто бы бормоча что-то.

Тор видит, что она на грани слез. Секунда и буквально рассыпется.

Мальчишка откидывает окурок и тушит его носком кеда. Говорит что-то коротко и быстро.

Будто стреляет.

Они пару секунд смотрят друг другу в глаза, а затем девушка дает ему сильную жгучую пощечину. Его голова запрокидывается и так и остается. Медленно губы растягиваются в зловещей улыбке.

Тор пугается, что сейчас он что-нибудь сделает ей. Ударит в ответ или… Что-то похуже.

И Локи действительно бьет, но словами. Раз, два… Восемь хлестких словечек, а затем она накидывается на него.

В бессилии кричит, пытается дотянуться, чтобы ударить. Теперь по ее щекам текут слезы, а рот кривится некрасиво/страшно/больно. Перехватив ее запястья, мальчишка придвигается и быстро шепчет что-то на ухо. Затем отталкивает ее, скрывает в здании.

Тор срывается с места тут же. Бежит ко входу, но с Локи не пересекается. Вывалившись наружу, на холод и серость ранней весны, он находит близняшку рядом с дверьми.

Она сидит на крыльце, подтянув ноги к груди. Испачканная юбка слишком сильно оголила бедра, а волосы всклокочены.

Помедлив секунду, парень подходит и поднимает ее. Ничего не соображающую, трясущуюся в рыданиях он заводит ее внутрь, провожает до туалета, а затем помогает привести себя в порядок.

Все это время она не может перестать шептать…

«— Ненавидит… Он, он презирает меня… Ненавидит меня… Он… Он жалеет… Жалеет, что тогда вступился за меня… Жалеет, что я не сдохла…»

+++

После произошедшего между ними на крыльце школы, Ванда заболевает, а он сам еле спасется от кулаков Тора. В тот же вечер парень чуть не выламывает дверь в его комнату, кричит про предательство, про дружбу, про-про-про…

Локи даже не обращает на это внимание. Это жизнь. Это взрослая жизнь.

Если Ванда не привыкла к тому, что ее жизнь — минное поле, то это совсем не его проблема. Если она не привыкла к тому, что каждый человек в ее жизни может оказаться миной, это не его вина.

Он, например, привык. Если бы захотел составить список из всех, кто может его предать, то… Там не было бы лишь его самого.

И это нормально.

Никому не доверять. Не улыбаться. Не болтать слишком много.

Доверие порождает привязанности и слабости.

Улыбка располагает людей к тебе, а затем ты сам попадаешь в эту ловушку.

Болтовня всегда приводит к тому, что проскальзывают факты, которые должны были быть закопаны давно и глубоко.

Ни доверие, ни улыбки, ни трепание языком… Все это не безопасно.

После произошедшего с Вандой, «друзья», наконец, перестают кидать на него эти свои жалостливые взгляды. Они перестают подходить и спрашивать какие-то вещи. Они перестают здороваться.

Даже Пьетро, похоже, набравшись мозгов, не лезет и не выбивает из него «дурь».

Вокруг образуется вакуум. Локи ходит один. Молчит один. Проводит время один.

От Беннера никаких новостей так и не видится. В смысле действительно важных новостей, вроде случайной смерти его отца или чего-то подобного.

Однако, это конечно же было бы роскошью. Смерть Лафея. Беспричинная, в смысле.

Такая роскошь ему не по карману.

Сеансы с Эль продолжаются. Теперь реже, через день. Почти на каждом он просит очередной гипноз, но после третьего она впервые отказывает.

— Каждый раз одно и тоже. Тебе нужно либо смириться и принять это, либо сделать с этим что-то. — она впервые говорит таким тоном, будто злится. Скорее всего Брюс рассказал ей о том, что Локи сделал с Вандой…

Пару раз, давно-давно, он рассказывал о ней Эль. Тогда ему лет одиннадцать было, тогда он достиг почти что кульминации потребности в подруге и печали по ее «пропаже».