Подкидыш (СИ)

По лицу прилетает еще одна слабая пощечина. Локи оскорбленно кривит губы, пытается поднять руку, но та падает назад, на мягкую обивку. Он сглатывает.

— Я не… Обдол…

— Ага, конечно. Ври больше, — парень насильно раздвигает его веки, мальчишка шипит от яркости окружающего мира, а его зрачок сужается. Одинсон вздыхает. — Ладно, не врёшь… Что случилось?

— Ха… Ха… Ты мне никогда… Не веришь… — Локи зажмуривает глаза, через силу поднимает руки и трёт веки. Медленно открывает, прикрывая ладошками, а затем, привыкнув, и вовсе убирает пальцы.

Лицо Одинсона рассерженное, сосредоточенное и напряженное. Он стоит у открытой двери переднего пассажирского сидения своей машины и смотрит на него, ждет. Локи дергается, услышав раскат грома невдалеке, и смотрит «брату» за спину.

Машина стоит на парковке у входа в кафе, на небе сгущаются тучи, снаружи начинает набирать силу ветер. Мальчишка садится удобнее. Старается не думать над тем, кто донес его до сюда.

— Меня уволили, да?.. — Они одни. Друзей Тора нигде не видно, и если потом окажется, что они сбежали, как всем известные грызуны, он не удивится. — Поехали домой, а то скоро шторм начнется…

— Нет, не уволили. Сигюн сказала, что ты еще завтра можешь отлежаться, если будет плохо, — Тор кивает, захлопывает дверь и обходит автомобиль. Садится на водительское сиденье.

— Да нет, я завтра уже буду в норме, — он ставит ноги ровнее, промаргивается, сглатывает. Ладно. Выжил. Снова. Как обычно.

— Нет. Останешься дома, — парень выруливает на дорогу и прибавляет газу. Раздираемый противоречивыми чувствами, на бледного мальчишку сбоку даже не смотрит.

— Ага… — хмыкает, откидывается на сиденье и прикрывает глаза. — Где твои друзья?..

— Уехали…

— Ох, крысы сбежали с упавшего корабля первыми… Ясно, ясно… — он кивает, кивает, а когда машина снова останавливается чересчур резко, просто падает лицом на приборную панель. Благо, успевает повернуть голову набок и ударяется только щекой и виском. Как бы глупо и смешно не было, но подняться назад он не может. Перед глазами пляшут звезды из созвездий нескольких Медведиц разных размеров. — Блять. Дурак…

— Ты не имеешь права так говорить о моих товарищах! Ты чертов подкидыш, и даже не знаешь, что такое друзья! Закрой свой грязный сраный рот! — Одинсон за шкирку поднимает его назад, на сиденье, и поворачивает бледное лицо к себе. Грозно нависает.

— Мне… Больно… — он медленно открывает глаза и, даже несмотря на то, каким слабым он выглядит и каким чувствует себя, его взгляд буквально мечет молнии. — И я не просил… Тебя… Меня подбирать…

— А что мне нужно было сделать? Бросить тебя там и просто убежать вместе со всеми?! — парень фыркает и злится, повышает голос. Локи усмехается.

— Они все-таки сбежали… Но, да… Тебе нужно было просто оставить меня, — он упирается ладонями в сиденье, чуть приподнимается, падает глубже. Вздыхает. Очень-очень медленно, но он, кажется, начинает приходить в норму.

«Норма» — в смысле, еще сутки сна, пара таблеток обезболивающего, горячий чай, и он будет как огурчик, только не зеленый, а чуть обычно-бледноватый.

— Отлично. В следующий раз так и сделаю, если ты, конечно, еще сегодня не подохнешь, — Тор срывается с места, едет дальше. Вцепляется в руль.

— Ты добряк, — мальчишка кивает, тянется к ремню безопасности, но никак не может попасть лопаточкой в дырку, не может надавить, потому что сил не хватает. Когда на его холодные руки ложится теплая ладонь «брата» и помогает, Локи вздрагивает. Поднимает глаза. — Спасибо.

Слова вылетают сами собой, но он даже не злится на себя, даже не дает себе мысленный подзатыльник, как сделал бы в обычной ситуации…

Просто потому, что это бес-по-лез-но. И проверено уже тысячу раз: когда ему физически плохо, всё его болтливое и светлое, что есть в душе, будто дерьмо, всплывает наружу. И потопить его невозможно.

Развернувшись боком, он аккуратно подтягивает ноги, укладывая их на сиденье, и подкладывает под щеку ладони. Закрывает глаза, почти тут же проваливаясь в тесную дрему.

Тор приоткрывает окно. На пару секунд поворачивает голову вбок, смотря на устроившегося мальчишку. Кеды немного пачкают кресло, но парень не обращает на это внимания. Прямо сейчас это того не стоит.

Через несколько минут уютной поездки в кармане начинает вибрировать телефон. Он дергается, быстро вытаскивает его, напряженно косится на притихшего Локи. Боится разбудить…

— Привет… Да… Да, мам. Да, я понял. Я не знаю, но мы уже подъехали к магазину. Да, деньги есть. Локи?.. Да, я забрал его с работы. Он в порядке, опять что-то учит тут. Даже от книги оторваться не может. Передает тебе привет… Ага, — завернув на парковку, Тор останавливается. Отстегивается, чуть тормошит мальчишку и, отодвинув трубку с что-то говорящей матерью далеко-далеко, нагибается к маленькому аккуратному уху. Шепчет. — Сейчас вернусь. Только попробуй чего-то учудить.

Когда он отстраняется, кончик носа задевает ушную раковину, и мальчишка вздрагивает. Приоткрывает губы, выдыхая, и хмурится, еле заметно улыбаясь. Тор видит, в ответ усмехается.

— Не… Заблудись там… — Локи трет нос, зевает.