Подкова на счастье

— Так выдали, — зло сказал Вячеслав Тимофеевич. Тимка почувствовал, как подошла и коснулась его плеча Олька, положил пальцы ей на руку, но не повернулся. — За преступления против человечности. За геноцид. За бандитизм. Схватили на рабочем месте, как нелегального мигранта и в тот же день выслали прямо в Гаагу.

— Да какого мигранта!!! — захлебнулся Тимка. — В городах полно этих мигрантов, а они…

— Помолчи, Тим, — попросил Вячеслав Тимофеевич. И заставил Дано посмотреть себе в глаза. — Вы будете жить с нами. Ты и Весна. И никто никогда не скажет, что вы тут чужие. И вас мы не отдадим ни властям, ни самому сатане.

Дано весь затрясся и, разрыдавшись, вцепился обеими руками в расшитую рубаху Вячеслава Тимофеевича. А тот, подняв голову, повысил голос:

— Ребята! Только что вы все стали свидетелями ещё одного акта невыразимой подлости нашей власти. На расправу… — он помедлил, —

фашистам был выдан трусливыми гадами отважный партизанский командир, серб Славко Йован Зенич. У нас его сын и дочь. Так пусть же, пока жив хоть один из стоящих здесь, наша жизнь будет порукой их свободе! Я клянусь!

— Клянусь! — вскочил Игорь.

— Клянусь! — закричал Тимка, но его крик потонул в других криках.

Кричали даже самые младшие…

Дано поднял искажённое, залитое слезами лицо. Но странно — губы его улыбались. Тряслись и улыбались.

— Брача… сестре… — сказал он. — Брача… сестре… руси… благо…

И он заплакал снова. Тогда Мирослав — тот самый Мирослав, которого вместе с сестрой-близняшкой дядя Слава купил за водку у родителей — вдруг оттолкнулся от стола и. взбежав на лестницу, обнял Дано за пояс и звонко сказал:

— Не плачь, пожалуйста! Я вырасту и мы вместе освободим твоего папку!

Тимка услышал, как ахнула Олька — и прижала к себе замершего около неё Игорька. Толика.

— Пожалуйста, не плачь! — снова попросил Мирослав. — Ты такой храбрый… не плачь, папка не хотел бы, чтоб ты плакал…

Дано всхлипнул и медленно сел на корточки. Так, что Мирослав оказался выше его.

— Брача, — сказал он снова. И обнял маленького русского.

В открытую дверь брызнуло солнце…

…Жизнь продолжается, даже когда кому-то кажется, что жизнь кончена. И есть дела, которые надо делать всегда…

… — Бежим купаться! — крикнул Бес и запустил в Тимку комом сухой травы. Тим засмеялся, распрямляясь над колесом мини-трактора:

— Пошли хоть переоденемся, ну?

"Не хочу думать, что через двенадцать дней уезжать."