Подкована

– Мои соболезнования, – сказал Райли, мягко проведя пальцами вниз по моей руке, прежде чем снова взяться за руль. Зажегся зеленый свет и он повернул на запад, к солнцу. – Вам должно было быть – да и сейчас тоже – очень трудно.

Я скучала по ним каждый день, но острая боль утраты ушла. Я скучала по объятиям, любви и семейным узам. Чувству принадлежности.

– Да, я… привыкла. Моей сестре пришлось хуже, чем мне.

– Отчет упоминал о наркотиках.

Я сжала губы в тонкую линию. Понятия не имела, зачем только упомянула о Бет. Если Корд знал о ее наркозависимости, то и Райли, наверняка, тоже. И все же, им не стоило слушать о моих трудностях – мы ведь только познакомились. А Бет точно была трудностью.

Но они и дальше хранили молчание, пока мы ехали по дороге к ранчо. Я понимала, что они ждут, пока я расскажу им о Бет. Вздохнув, я продолжила:

– Да. Когда мои родители умерли, я только начала преподавать. Мне удалось найти хорошую вакансию, потому что я уже поработала ассистентом преподавателя в школе. Новая работа отвлекала меня и дала мне цель. Бет тогда только поступила на первый курс в колледже и мои родители поехали повидаться с ней во время родительского уикенда. После аварии… ее отчислили. Она не могла оставаться в колледже. Бет все еще винит себя в смерти родителей. Я повторяла ей снова и снова, что это не ее вина, но она мне не верит. Видите ли, родители хотели, чтобы Бет поступила в государственный колледж, а она хотела поехать в Флориду из-за теплой зимы. Если бы она не поступила туда, они бы не погибли.

– Это был несчастный случай, – тихо сказал Райли. И тогда я заметила, что он гладил мою руку, нежно и успокаивающе. Я взглянула на него и кивнула.

– Я знаю. Но ничего, кроме наркотиков не помогло ей заглушить вину. Они стали контролировать ее жизнь. Я пыталась помочь.

Я снова вздохнула, вспоминая группы поддержки, на встречи которых мы приходили вместе, психологов, центры лечения наркозависимости. Ничего из этого не помогло, только дало мне ложную надежду. Спустя пять лет, я просто знала, что уже не смогу вернуть прежнюю Бет. Как и мои родители, она исчезла навсегда.

Самый свежий случай был, когда мне позвонили из больницы в три часа ночи. Сосед Бет нашел ее в холле жилого дома, и после того, как ее состояние улучшилось, Бет согласилась вернуться в реабилитационный центр. Снова. На четыре месяца. Лишь два месяца назад, я во второй раз заложила дом, чтобы оплатить ее лечение, так что эта поездка и новости про наследство были как нельзя кстати. Мне нужно было отдохнуть от Филадельфии, а еще нужно было заплатить дополнительный залог. Но я не хотела делиться всем этим с ними – это было слишком удручающим. Слишком личным. И абсолютно непривлекательным. С таким же успехом я могла бы нацепить на себя мешок и приклеить бородавку на нос , примерно такой привлекательной я была бы для этих двоих после всех неприятностей, что им довелось бы услышать. Я не хотела говорить о Бет и моем грустном прошлом, поэтому я засунула эти воспоминания в воображаемую коробку и закрыла крышку.

– Расскажите о себе, – сказала я, нацепив фальшивую улыбку.

Корд пристально смотрел на меня своими темными глазами. Меня почти пугало то, как он сосредоточил все внимание на мне, как будто ничего вокруг не происходило. Для него не существовало живописного пейзажа – все его внимание было нацелено на меня. Теперь, когда его шляпа лежала у него на коленях, я могла разглядеть его волосы – темные, короткостриженые и стильно уложенные. А еще на них оставался след от шляпы. Настоящий ковбой.

Мощный лоб делал его взгляд еще более выразительным. Нос был немного искривленным, как будто его много раз ломали. Футбол или драка в баре? У Корда было широкое лицо и мощная челюсть, а темная щетина покрывала его щеки и выразительный подбородок. Он из тех мужчин, которым нужно было бриться дважды в день. А его габариты!

Он был таким большим. Настолько, что мог меня расплющить. А его руки размером с тарелки… Но при этом, когда он смотрел на меня своим спокойным, терпеливым взглядом, я ощущала в нем некую доброту. Он был добрым великаном, хоть я и сомневалась, что Корд кому-либо это показывал. Понятия не имею, почему смогла это почувствовать.

Я хотела пробежаться пальцами по его лицу, широким плечам, и почувствовать, какие мы разные. У меня тоже были мышцы, но они были спрятаны под женственными формами, которые все никак не уходили, несмотря на все мои занятия йогой и велоспортом.

Райли включил поворотник и снова свернул с трассы. Все дороги были прямыми и уходили далеко за горизонт. Спустя час езды, я все равно не могла понять, где мы находимся и куда направляемся, кроме как «к ранчо Стила». Но та легкость и уверенность, с которой он вел машину, успокоила меня. Нет – это сам Райли меня успокаивал. У него не было жесткой осанки и повадок военного, как у Корда. Его руки расслабленно лежали на руле, и он быстро взглянул на меня, подарив мимолетную улыбку. Это непринужденное отношение не выдавало его острый ум или серьезную карьеру адвоката.