Подлежит Удалению (СИ)

Чем дальше машина двигается, тем больше становится народа. С каждым последующим поворотом в несколько раз нарастает количество. Дело доходит до того, что некоторые съестные лавки перемещаются на проезжую часть. Повсюду слоняются скопления людей. Центральные улочки избавляются от транспорта. Доступны только объездные пути. Город ни на минуту не затихает. Ни ночью не спит, ни днём. По крайней мере, бушует центральная часть его.

Следующий, гремучий перекрёсток наглядно демонстрирует. Невозможно двигаться вперёд. Хмуро начинает под нос что-то себе бубнить. Разворачивается. Злиться. Каждый последующий маршрут вгоняет в ступор. Целевая аудитория праздника проходит мимо. Пиршество не для него. Автомобиль трётся. Пытается протиснуться между узких улочек домов. Достойного места попросту нет.

Бургунд за рулём устаёт. Планировать не имеет смысла. Хочется найти уединённую точку и ему, кажется, везёт. Гуща деревьев прорывается обильной полосой. Высотные дома остаются позади. Кованные прутья на каменной ограде. Концентрат возможного веселья сводится к нулю. Хочется в тишине отдохнуть.

Центральный парк – далеко не самое изысканное место, но лучше сейчас не найти. Возможность отлипнуть от сиденья и немножко в окрестностях походить, бодрит. Нисколько для других, а скорее для себя. Им-то опять подавай очередную тусу в толпе развлечений. С годами всё несколько наоборот. Хочется тишины и покоя. Авто сдвигается в крайнюю полосу. Несколько секунд на светофоре. Снова возобновляется ход. Руль постепенно выворачивается вправо. Ни одна машина следом не ползёт. Идеально. Колёса медленно вывозят на парковку.

Проезжая часть не даёт полного впечатления, мешая увидеть величину экзотических исполинов, кронами ветвей достигающие десятка этажей. Двигатель пару секунд приятно мурчит, после чего устало засыпает. Парковочные места практически пусты. Прежде чем выйти, Бургунд медленно осматривает ребят. Оба нежатся друг к другу как котятки. Сползает безопасности ремень. Дверца ласково захлопывается. Исчезает.

Стук едва ощутимый, однако такой вибрации хватило, чтобы Кай открыл глаза. Некоторое время он лежал в полудрёме, стараясь нагнать упущенный сон.

Места на задних сиденьях не рассчитаны на то, чтобы из них устроить ложе. Лежать на одном боку практически невыносимо. Онемевшие конечности, отнюдь не приятные впечатления после спячки. В копилку дискомфорта добавляется боль в области позвоночника. Не сами костяшки, а область, на которую кто-то давил. Неуклюже поворочался и неспешно отлип. Спросонья еле отмыкаются глаза.

– (Сонно) А мы, – широко зевнул, – где…

Ответа не прозвучало. Подняв голову чуть выше стало ясно. Бургунда нет. Лениво повертелся. Заметил за спиной груз и как можно тише прогнулся к двери. Практически без шума открыл дверцу и выполз на волю. Осмотрелся ещё раз и напоследок, любезно прикрыл за собой. Более ощутимый щелчок разбудил её.

Когда я поняла, что больше никто не мешает спать, дверца тихо закрылась. Честно говоря, лучше бы и дальше дрыхла. Состояние… отвратное. Ощущение, будто стадо потопталось по тебе. Тело ломит. Ноет лоб. Болят мышцы и косточки. Сухость в горле. Привкус кошачьего лотка. Сильнее всего гудит башка. Чувствую бугорок… Шишка не иначе. Молодец... «Умница дочка». Только маминых речей не хватало. Букет затхлости и перегара. Маленький цех по переработке спиртного. Гордиться нечем… Медленно встаю. Сижу одна.

– (Взбудоражено) Точно, – посмотрела на ноги. – Платье…

Я мигом ринулась перебирать скомканную ткань. Как ни печально, но то, что показалось, никуда не исчезло. Ужасный разрез после нескольких морганий, так и остался тягостным воспоминанием о былой потехе. Кривой… безобразный зигзаг… Низ платья полностью распорот. Всё бы и ничего, но подол не разорван на пополам. Он начинается под наклоном и грубо выворачивает наружу плетение. Отовсюду торчат нитки и кривые края. Вдобавок весь разрез начинается слишком высоко к животу, а спереди отчётливо видны углы нижнего белья. Какой позор… Так не простительно убить платье, не отходив в нём и дня. Ужасное ощущение… Представить не могу, как на меня смотрители во всём этом… Стыдно становится. Хочется убежать, но убегать нельзя. Не понимаю, где нахожусь. Вокруг – никого.

Чуть дальше за креслом никого. Сбоку тоже. За окном разве что… странная растительность, но я не придала ей должного значения. Только когда опротивело дышать собой, наконец дошло. Мы стояли. Все вышли. Потребовалась не меньше минуты, чтобы осознать. Невыносимый запах гнал наружу.

Первые витки воздуха оказались наградой за мучения, хотя я и близко этого не заслужила. То, что сама сделала с платьем – очень обидно… Гложет совесть, но лёгкий ветерок разгоняет мысли. Мы действительно остановились возле парка, в который так недавно хотелось сходить. У меня лёгкий бзик касательно природы. Настолько сильно тяготит к ней.