Подлежит Удалению (СИ)

Гиль до жути не любит ни растительность, ни животных, правда рядом со мной, мог стерпеть что угодно… Как-то… странно быть одной у центральных ворот. В течение дня буквально толпою гуляет народ, но под вечер – словно всё вымерло в один миг. Удивительно и страшно одновременно. Постепенно начинаю понимать, почему люди недолюбливают темень парка. Если кто-то… из-за кустов со спины ухнет, точно от страха помру. Со мной – солидарно большинство. Если честно, затея гавно перед закрытием гулять… Если бы не фонари, навряд ли от машины отошла. Вот настолько обстановка напрягает. Окружение… тяготит…

Недалеко у входа, стояла знакомая фигура. Худенький, низенький. Волосы котелком. Хотелось крикнуть, но вместо этого сделала шаг. Застыла. Послышался треск. Взамен «Подожди меня» заскрипел шов, ещё больше расплетаясь к животу.

– (Про себя) Блин-н… – посмотрела вниз, – вот же западло… Как дальше-то иди? Не дай бог, ещё заметят! И надо же в самом центре! – немного припустила ткань. – Даже трусики видно… (Недовольно) Ну что за ерунда… Почему на мне вечно что-то рвётся?! Как же я ненавижу эту узкую хрень.

Опять раздирают мысли. Чем дольше думаешь, тем ярче по итогу краснеют щёки. Не хочу торчать тут одной. Выбор был… но остаться внутри, значит, одной получить звездюлей от Бурга, а так, по крайней мере, мы разделим агрессию на двоих. Предчувствуя изначальное настроение, ему удастся меня успокоить, чтобы потом троекратно устыдить. Уж лучше так, чем одной отдуваться. Таким образом, возможно, и пощадит.

Казалось, собралась и готова идти, но едва ли делаю шаг – обратно пячусь назад. Платье прямо на глазах рвётся и трещит. В руках ничего, да и с собой тоже лишнего ни взять, ни положить. Покрутилась, повертелась. Поёрзала, и благо хоть на плечо свесился кончик чёрной ленточки. На ум пришла подходящая идея. Чудом вспомнила, как Мика недавно завязала пучок. Аккуратно, нежно вплела в волосы ленточку. Прямо аж до мурашек… До сих пор… Мысль, конечно, не та, однако она куда более приятна, чем обстоятельства, заставляющие залатать дыру.

Нехотя, но всё же пришлось распустить причёску… Эх-х-х… Это было моё единственное спасение. Помощи неоткуда ждать. Не дай бог, чтобы меня в таком наряде увидели. Стыд, приумноженный в тысячу раз. Ленточку, всё же развязала, но с каким трудом. Разворошила птичье гнездо. От былого лоска не осталось и следа. Только мятых пружин стало больше. Как бы я ни пыталась их разровнять, отовсюду торчала солома и бахрома, без конца тыча в глаза. Без зеркальца – это сущее угнетение стараться на ощупь всё разровнять, благо рядом машина. Честно, лучше бы не смотрелась. Впервые не понравилось лицо. Долго печалиться нельзя.

Пришлось на ходу исполнять всё задуманное. Ткань нужно как можно ниже стянуть. Скрутить 2 половинки в центре спиралькой, взять ленту и туго обмотать полученный ком. Должна получиться своего рода розочка, но это на словах. На деле же всё выглядит гораздо… приземистее… и хуже.

Ткань натянута. Как на предсмертном одре хрипит. Пришлось очень быстро скрутить в один неопрятный шматок. Это в голове получается прекрасный бутон. В ладони, едва ли держится рваный кусок, на скорую руку обматывая и ткань, и пальцы. Один, два, три, четыре раза полоска слетала. На пятый всё же удалось стянуть область разрыва, стискивая коленями, не давая полотну больше спадать.

Последние витки зажались как можно сильнее. О да-а… Одного я не учла… Ходить стало… ну просто невыносимо… Низ платья так сильно облегал бёдра, что мне с другом везло делать обычный шаг. Разреза практически не стало, зато спереди появился огромный такой… шишак… Куда уж тут стыднее. Обтянутый тряпкой булыжник, который взялся из ниоткуда. И ладно бы держался, так нет. Расходился по чуть-чуть прямо на глазах. Стало по ощущениям… гораздо хуже. Прикрыла этот чудный «бугорок» ладошками и двинула вперёд. Коротенькими, малюсенькими шажочками. Так, медленно, ещё никогда не шла…

Любое напряжение оставляло след. Лямки сильно впивались в кожу. Центр посадки талии значительно упал. Невыносимо дышать. Меньше всего хотелось, чтобы за секунду всё разорвалось. Обрадовать посторонних лиц то ещё наказание. Сгореть у всех на глазах хуже всего. Оставалось разве что не задохнуться.

Кай, хвала богу, застыл возле ворот парка, изредка виляя головой. Зная его наклонности, сто пудов внимание привлекла какая-нибудь дрянь. Табличка. Шаги пока ели слышны. Расстояние сокращается. Когда дистанция уменьшилась вдвое, испуга стоило ожидать. В точности как тогда… Кривая осанка. Нелепые ужимки. Попытки мелкого воришки сбежать. Посторонние шумы, правда страшат людей, не говоря уже о том, как застать человека врасплох. Истинный трусишка. Каждого шороха боится. Дрожать при любой невнятной ситуации, давно вошло в обычную привычку. Комфорта неоткуда ждать.