Подлежит Удалению

– (Спокойно) Да, да, – помотал головой, – громче ори… (Надменно) Я великий нехочуха!.. Лучше смирно лежи, – сильнее сцепил руки, – пока хуже не стало… Очень… сексуальный на тебе корсет, – вцепился в область бюста. – Жалко будет его… на шматочки разорвать.

Аккуратненькие, крохотные шнурочки оторвались моментально, как только пальцы удобно за них взялись. Ткань со скрежетом всё отдала. Шматок мусора уже через секунду валялся где-то позади. Рука мгновенно вернулась обратно. Следующими незамедлительно слетели золотистые пуговички с цепочками, поперёк еле видимых застёжек. Их было не так много. Всего три. Тут он тоже не поленился. Начал срывать. Выкидывать одну за одной. Хоть и дешёвое, покрытое позолотой плетение, оно с лихвой выдержало натиск, однако некоторые пуговицы всё же подвели. Корсет местами смотрелся как простреленный дробью. Где-то дырочки поменьше. Где-то почти с палец. Гиль вырывал сплочённые куски выворачивая на изнанку пошив. Нитки, шнуровка, подложка, ремешки и даже бюск. В плане добраться до оголённого тела, есть способы и побыстрее. Гораздо проще изначально спустить вниз чашечки бюста и раскрыть грудь. Он же в свою очередь наоборот, так увлёкся изничтожением, что абсолютно полностью об этом забыл. Последним атрибутом корсета оставался бордовый бант на шее не считая юбки-пачки. Претензий к последнему пока нет. Как только похоть окончательно возьмёт своё, очередь дойдёт и до неё.

На душераздирающие вопли отзывалось разве что невзрачное шептание ветра. Не более того. Сквозь слёзы и еле дыша, Лоя чувствовала на себе с какой ненавистью рвётся крой. Невиданное наслаждение и злоба. Уничтожаются самые последние остатки доброй памяти. Ни намёка на сострадание. Вместо знакомого лица – изуродованная гримаса злодея. Всё плавно двигалось к печальному концу.

– (Плача) Остановись, умоляю… Не надо!!!

– (Кривляясь) Не надо, не надо. (Злостно) Надо. Ещё как надо. Да ты хоть… – запнулся. – Ты вообще ни черта не понимаешь. Ты хоть раз… задумывалась своим милипиздрическим мозгом, из-за чего с тобой люди… вообще общаются? – встряхнул за воротник. – Только благодаря мне. Ссылаются на то, что ты – моя. Без меня – ты вообще никто. Слышишь сука, – смахнул с головы шапку, – никто. Тебя никто, никогда не заметит… без меня… Я твой царь… и бог. Без меня – ты дешёвая рвань в обносках. Понимаешь? Это всего лишь (спокойно) небольшая плата за популярность. Особенно в последние годы. Лучше прими всё как есть… – запустил руку под юбку. – Не сопротивляйся. Хуже будет. Просто наслаждайся моментом… Ну так что скажешь? – задрал глаза вверх. – Согласна?

На вопрос не прозвучало ответа. Лицо спокойно отвернулось в сторону с полным безразличием. Подобный акт ни на шутку взбесил. Гробовое молчание очень сильно задело собственное самолюбие. Небывалая маниакальность и агрессия только закрепились. Внимание быстро перескочило с юбки на изящный плащ, который Лоя так безумно любила. За считанные секунды с него посыпались лоскутки. Это оказалось гораздо проще чем кажется на первый взгляд. Насилие не ограничилось порванной одеждой.

Ещё одна вещь, которая крайне была противна – упёртость. Где очередная куколка давно бы уже сломалась, Лоя почему-то держала удар. Не как боксёрская груша конечно, но слёз и выкриков в сравнении с остальными девицами, было гораздо меньше. В основном, тонущие в глуши стоны. Шлепки по щеке. По губам. Сущие мелочи в сравнении с ударами по животу и бёдрам. Его не заботила сохранность человеческой жизни. Он полностью окунулся в мир бескрайней жестокости. Сущая безнаказанность окончательно развязывала больные мысли.

Раскуроченный торс едва держался на центральных лямках. Гиль приложил максимум усилий, чтобы разорвать корсет по полам. Крохотные пряжки особо не помогли. Они напросто остались висеть на порванных ремешках. Момент сбежать давно упущен. Дать сдачи может только дело усугубить.

Бесполезная попытка выиграть немного времени, обернулась закономерным провалом. За лёгкий удар в подбородок ей прилетело раз в пять сильнее. Щека не то, что пульсировала. Она горела. Боль всё ещё терпимая, но не настолько, чтобы держать два хлёстких шлепка подряд. С этого места бедняжка по-настоящему взвыла. Теперь ничего не преграждало стянуть золотисто-бордовую юбку. Ворота к целомудрию приоткрылись.

На этот раз эксперименты пошли под нож. Пачка с лёгкостью расстегнулась сбоку. Дёрнул за молнию и стянул. Лоя не сопротивлялась, но и не содействовала. Гиль без задней мысли, спокойно ударил по бедру. Нога импульсивно отскочила коленом по горбу. Клубок из юбки намотанный на кулак, поставил мигом жирную точку. Ужасающий раздался крик. Всё только началось.