Подлежит Удалению

– Если ты ещё не заметил, опасность – она кругом. Повсюду, даже переходя дорогу, правда… – пальцем отмахнулся, – тебе и этого не понять. Вот посидел бы с денёк в окопе. Ни жравши, ни спавши. Даже места и времени на поссать тупо нет. Гадить приходится под себя. Я бы на тебя посмотрел тогда… Ух сука посмотрел… Это ещё молчу о том, что позицию нужно держать под градом пуль и артиллерии. Ничто не сравниться с этим опытом, если ты, конечно, его не пережил. Кровь, грязь, дизентерия. Смерть… (Кривляясь) Если вдруг пальчик бо-бо, скорая помощь за тобой не приедет. (Серьёзно) Нет. Нихуя. Когда ногу взрывом нахуй оторвало, тебя кинут тупо подыхать. Свой боезапас ты исчерпал. Никто не ринется такое говно спасать. Своя жизнь гораздо ценнее… Эт даже не ужасы. Нет. Это правила ведения войны. (Улыбчиво) Я хуею с вашего поколения. Заняться нечем. Еба-ать проблема.

– Опять, – вздохнул, – опять окопы… твои. Такое чувство, не сидел в окопе, значит не мужик… Ладно, как скажешь. Тебе виднее. Приму твоё нравоучение. Я нормальный, незлопамятный. Если нечем больше поделиться, то…

– Так и есть, – перебил. – Наставления окончились. Учись на собственных ошибках или не учись. Мне вообще без разницы. До пизды. Дай спокойно в тишине посидеть, – поудобнее уселся.

– Дам, но сперва, выслушай одну мою догадку. Мне-е чисто интересно, прав я или нет. По рукам? – протянул ладонь.

– И потом ты, – покосился, – заткнёшься?

­– Да, – кивнул, – заткнуть.

– (Воодушевлённо) Я не против, – нормально сел. – Давай только быстро.

– Хорошо… – убрал руку. – Это касается…

Внезапно открылась дверь.

– Можно на минутку? – спросил человек в костюме.

– Можно. Залезай.

В машину сел посторонний субъект. Идентичность одёжки ничем особо не отличалась от формы Бургунда. Единственная разница, не было очков.

– Ну, – снова обратился к шофёру, – на чём мы собственно… остановились?

– Да так, – отвернулся. – Ни на чём…

– (Довольно) Вот и поговорили. Ну что там? – кивнул. – Что случилось?

– Да ничего не случилось. Пг'осто так, – достал сигареты, – от безделья зашёл.

– (Недовольно) Та-ак, – немного напрягся, – а внутри тогда кто?

– Всё те же. Каштанка и две девки. Остальные – на своих местах.

– Не, так не пойдёт. Быстро скуривай свою цигу и марш обратно на место.

– А хули мне с ним делать? – вскрыл упаковку. – Там же сплошное бабьё. Для Каштанки, в самый г'аз. За своего, – сунул папирус в зубы, – сойдёт. Будешь?

– Не, – отмахнулся, – не буду. Хватит с меня на сегодня, а то опять дымить начну. Хрен потом от привычки избавишься.

– Дело твоё, – закурил.

Это был второй из незнакомцев, которого удавалось рассмотреть так долго. Первым как раз сидел Бургунд. Остальная десятка, хаотично в памяти всплывала. Две девушки, +/- запомнились сочетанием чёрной одежды и белых волос. Ещё один бугай высокого роста и смуглый паренёк. Блондин ещё вроде. На этом всё. Оного кандидата хотелось подробнее рассмотреть.

Одной из исключительных черт человека была – картавость. Едва ли он сел внутрь, как со второй строчки диалога, прозвучали заметные для шипения слова. Не такие звонкие, корёжащие слух, однако частичка неприятия всё же была. Это в детстве данную оказию нужно лечить. Сейчас она лишь закрепилась. Будь персона чуть менее уверенной в себе, всё обстояло гораздо хуже, но нет. Мужчина держался на своей волне. Наглый. Ехидный. Твёрдый. Бойкий, по крайней мере, на язык. Данный дефект звучит, скорее как фишка. Либо не замечает, либо привык. Пока что, прокартавил ровно 2 раза. Любое, незначительное отличие от общих масс, добавляет крупицу уникальности. На произношении дело не закончилось. Дальше пошли лицевые фишки.

Как только зубы приоткрыла верхняя губа, ещё одна особенность вырвалась наружу. Вместо левого резца зияло удобное отверстие. Дыра. С необычайной лёгкостью, в дёсна вонзилась сигаретка. Из правого кармана брюк показалась импортная, приплюснутая пачка спичек в 10 штук. Половины не было. За раз зажёг пламя, чиркнув на себя. Автоматом сделал от ветра замок. Затянулся. Спичка в ту же секунду вылетела в окно. Мастер мог курить в улыбке без рук.

Последующие ужимки отчасти искажали строение лица. Если бы не активная мимика, не так бы сильно играло родимое пятно. Чем больше покусывал нижнюю губу, тем активнее оно у подбородка выражалось. Человек вообще не мог спокойно сидеть. Скалится. Часто моргает. Руки некуда деть. Всему виной смрад от сигарет. Пепел падает на сидение, ровно между ног. Осанка с каждой затяжкой становится всё изогнутой. Последним атрибутом является кольцо.

Если смотреть через зеркало дальнего вида, даже так заметны мелкие черты. В правом ухе виляет серьга. Подкова с двумя шариками. Циркуляр. Аксессуар едва ли задействован, зато мелкая чёлка поправлялась без конца. В отношении короткой стрижки, слишком много движений в её сторону. Не под машинку как у Бурга, но всё равно. Либо бзик, либо дым давит на лицо.

– Слушай, чувак, – внезапно перебил мысли, – харэ на меня пасти. Те, чёта не нравится? – наклонился. – Хочешь что-то сказать, так говори. Не ссы. Все свои.