Подлежит Удалению

– (Плаксиво) Уйди, пожалуйста, уйди… Мне очень сейчас плохо… Я хочу…

– (Спокойно) Выслушай меня, пожалуйста… а потом делай что хочешь…

Хватка чуточку ослабла, однако выпускать – крайне небезопасно. Слишком велика цена ошибки. Нужно обязательно дожать. Даже если цель практически не сопротивляется, молча глотая слёзы, ситуация может перевернуться за один упущенный момент. Невыносимые сердцу всхлипы тиранят душу. Нехотя, но Мира начинает:

– (Болезненно) Я очень хочу тебе помочь. Очень… Мне… предельно больно смотреть на тебя… Мне очень стыдно, очень… жалко, что так холодно относилась к тебе, но и ты пойми меня правильно. Я же тоже… обычный… человек. Я много чего совершила плохого. Кучу неясностей и ошибок… Просто тьму глупых, тупых поступков, но мне… правда, не стоило вот так… поступать с тобой… Просто… и ты пойми… меня… Вся эта новая обстановка – очень негативно влияет… Вдали от дома… В совершенно чужом городе… Без семьи. Без… друзей. (Плачевно) Меня буквально… – всплакнула, – насильственно выставили прочь из родного дома… Что бы ты чувствовал на моём месте, оказавшись здесь? Без… всего? Вот… у тебя было всё, а теперь – ничего! У меня всё украли! Украли!! Лишили всего за один раз… И что мне дали взамен? Что?!! – вжалась в пиджак. – (Болезненно) Ничего… Целый год я… я-я-я… я просто не могла свыкнуться с новым местом. С порядками. Буквально… прийти в себя, – сглотнула. – Очень многое пришлось тут пережить. Потерять… Меня под угрозой жизни, вынудили уехать. Заставили забыть про все прелести жизни и мечты… Пришлось оставить всё позади и-и-и.. ради чего Кай?! (Горестно) Ради чего?! – подняла голову. – Ответь мне Кай… Ради чего?.. Эти два года были… просто… невыносимой, сплошной каторгой… Если у тебя когда-нибудь возникали мысли о суициде, то ты прекрасно поймёшь… меня…

Глаза ели держались залитые слезами. Ни одна капля не сорвалась по щеке. Предельно тяжело стало нести одной подобною ношу. Пауза. Мира продолжила:

– (Медленно) …Каждый проклятый день, я пытаюсь… выжить среди этих… отвратительных «слизняков» и.. внутренней разрухи… Я-я-я… хочу исправиться, хочу, но-о-о… мне толком, ничего не даёт надежды… Одна, никому не нужная… Вот, по итогу что меня ждёт, каждый раз возвращаясь домой, хотя… и домом это… назвать сложно. Так… – вздохнула, – каторга очередная…

Короткая пауза выдержана в надеже на то, что её очень скоро заметят и хоть что-нибудь скажут, но пока, увы, нет. Взамен, только объятия и слабнут. Ещё немного коротких мгновений, и они уже могут спокойно без особых проблем, смотреть друг другу в лицо, но опять, нет. Кай хмуро отмалчивается, уткнувшись взглядом в землю. Одновременно тяжело и больно поднять подбородок чуточку выше. Как никогда в жизни требуется человеческое внимание, причём всем.

– (Грустно) Красота говоришь, да? Люди, правда считаю обворожительной меня. Красивой. Прямо, как ты говоришь… «Милая», «Приятная», «Обаятельная» и я им верю. Верю. Наивно предполагаю, но… знаешь ли ты, чем это всё всегда заканчивается, а? Да всегда одним и тем же… Меня считали, считают и будут считать обычной пустышкой. Красивая снаружи, но дико обезображенная внутри. Им попросту, неважно кто я. Неинтересно… Зачем тратить драгоценное время, чтобы узнать человека поближе? Вот именно, зачем?.. У всех попросту… своя определённая цель. Для одних – главное, поскорее стянуть с меня трусы, а другим что-нибудь… каверзное за спиной придумать. Мною пользовались. Дарили цветы и ласки, а потом… нагло выбрасывали прочь, как поношенную, протёртую до дыр одёжку. Меня любили и ненавидели. Обожествляли и унижали. Лгали, а потом… – прикрыла ладонями лицо в надежде не разрыдаться… – (пискляво) я не хочу вспоминать, что потом было… Эти чёрные дни… (немножко успокоилась) они… они до сих пор доносятся отголоском. Преследуют тенью и каждый раз… я-я-я боюсь обернуться… Боюсь… словно на мне висит… уродское клеймо. От него, никак невозможно избавиться… Я же… я же тоже хочу любить и быть… любимой. Почему со мной так поступают?! Чем я хуже остальных?! Чем?! Разве, я тоже не заслуживаю счастья?! Ответь мне!! – как следует, встряхнула за плечи. – Скажи мне хоть что-то! Не молчи! Неужели, и я в твоих глазах очередная… пустышка…

В растёртом, смазливом личике, нет ответа. Только сплошная агония и боль.

– (Ненавистно) …Это дурацкое лицо. Все беды из-за него… Однажды, я уже хотела изуродовать его осколками битого зеркала… И сейчас… хочу…

Отпустив, наконец, ручонки, Мира медленно потянулась к своему лику.

Молча, без всяких слов, почти в тот же момент, уже её ухватили за кисти рук. Кай толком не знал, что в принципе, нужно в такие моменты делать. Просто машинально прервал попытку нагадить себе. Взгляд понуро стремился к таким же отчуждённым, отчасти изнурённым от внешнего мира глазам. Тихо приобнял за плечи. Поёжился. Ничего другого сделать он так и не смог.

– (Шёпотом на ухо) …Спасибо. Я знаю, как тебе сложно было это сделать…