Подлянка, сэр!

Книжки у меня с собой не оказалось, и я раскрыла один из бесплатных буклетов. Вообще это был не совсем буклет. Скорее, тонкий журнальчик с большим количеством рекламы всяких товаров и статьями про них. Речь шла по большей части о непонятных мне вещах. «Фитнес», «целлюлит» и прочие англицизмы. На предпоследней странице была симпатичная фотография бревенчатого домика в сосновом лесу. Я ею невольно залюбовалась. Так хочется иногда уехать из города. На воздух, чтобы рядом был лес с грибами и ягодами, озеро или речка… У меня вырвался вздох. С нашими доходами дачу никогда не купить. Взгляд непроизвольно зафиксировался на рекламной надписи: «Агентство “Европрестиж”: покупка, продажа и аренда недвижимости в Ленинградской области. Все виды риэлторских услуг в Санкт-Петербурге». «Европрестиж», где-то я уже слышала это название. Слово-то какое придумали. Все же иногда эта рекламно-газетная лингвистическая эквилибристика бывает не очень удачной. К примеру, объявление: «Фирма предлагает супербезотходные биотуалеты с элитным дизайном». Что это означает, понять, наверное, может только специалист. Или вот мужчина напротив читает газету. Серьезного вида газета, черно-белая, вроде «Правды». А заголовок на всю первую страницу совершенно безграмотный: «От хлора в воде женщины кончают раком». Ну кто так по-русски говорит? Тем более пишет. Однако слово «европрестиж» все вертелось и вертелось в голове, как заевшая пластинка. Где же я могла слышать это название? То, что мы никогда не обращались ни в какие агентства по недвижимости, это точно. Я мучительно пыталась вспомнить, но это было то же самое, что пытаться силой мысли заставить рыбу выброситься из воды.

Когда я пришла домой, то неожиданно оказалось, что Олег уже дома.

— Привет, — передав внуку набитые по дороге кошелки, села на пуфик снимать босоножки. — Чего так рано?

— В здании авария. С проводкой что-то. Света нет, вот и отправили всех «в поле». Я опросил соседей Лукиных. По пятому разу, наверное. Обошел всех ларечников. Был на бензоколонке… Ни-че-го.

— И что теперь? — я уже поставила перед внуком тарелку летнего свекольника и присыпала островок белоснежной сметаны смесью укропа и петрушки. Кстати, хочу поделиться секретом. Чтобы холодные супчики лучше освежали, добавляю в зелень пару мелко порезанных листиков мяты. Вкус не перебивает, а свежести кажется больше.

— На Мурманском шоссе нашли машину, похожую на эту BMW. Сейчас проверяют. Номера, естественно, другие. Хозяин говорит, что купил у какого-то мужика в Петрозаводске. Пытаемся найти продавца, — вздохнул внук, откусывая кусочек от черной гренки.

Никогда не выбрасываю подсохший хлеб. Если небольшие ломтики примерно по пять миллиметров поджарить на растительном масле, присыпать солью и натереть чесноком, они отлично подойдут к любому супу. Разве что кроме куриного.

— Странное дело, — продолжал Олег, — мы нигде не можем обнаружить следов этой Светланы Рябиковой! Как сквозь землю провалилась! Ее документы из архива института исчезли. В базах паспортного стола она не числится. В общежитии ее видели только один раз. Милицией никогда не задерживалась. В Твери, откуда она приехала, родственников нет. Снимала там квартиру. Паспорт получила в поселке Апатиты Мурманской области, но через год его потеряла. Какая-то добрая душа принесла найденный бланк в паспортный стол. Сказала, сумку нашла, а в ней паспорт. Служащие стали искать владелицу, но из Апатитов Рябикова к этому времени уже уехала.

— Неужели даже родственники ничего не знают? — удивилась я, наливая себе зеленого чаю с лимоном. Врачи рекомендовали полгода от черного воздерживаться. Там кофеин содержится, а мне пока нельзя. Кстати, зеленый чай оказался весьма и весьма тонизирующим. Есть после него совсем не хочется, а бодрости прямо как у двадцатилетней.

— С родственниками совсем беда, — вздохнул Олежек, — вчера пришел отчет из местного отделения. По нашему запросу. Мать Светланы Рябиковой отбывает наказание в колонии строгого режима, за двойное убийство.

— Ой! Да ты что?! — ужаснулась я.

— Ага, трудилась на тамошнем алюминиевом комбинате, в день получки пришла домой пораньше и, естественно, слегка подшофе. Застала безработного сожителя в постели с соседкой. Схватила старое охотничье ружье, что возле двери держала, и с двух стволов по очереди. Ну потом, когда аффект спал, раскаялась. Сама милицию вызвала, сразу во всем призналась. Получила двадцать лет. Отсидела пока только шесть.

У меня слов не нашлось.

— Опекуншей назначили тетку Рябиковой. Других родственников нет. Тетка в настоящий момент находится на принудительном лечении от алкоголизма. Про племянницу вообще ничего не помнит. Говорит, пила, дома не бывала. Куда девчонка делась, не знает. Вот такая, бабулечка, история.

— Кошмар, — я тяжело вздохнула. — Бедная девочка.

— Эта бедная девочка, прошу заметить, тебя чуть было на тот свет не отправила, — сердито буркнул Олег. — Так что, как только мы ее найдем, ответит по всей строгости закона. И за Лукину, и за Петрову, и за двойное покушение на жалостливую гражданку Золотову.