Подлинная история Айвенго, Робина Капюшона и прочих

- И вам доброго здравия, ваше преосвященство! Премного благодарен за участие и освобождение - век не забуду вашей доброты, хоть и не довелось толком потолковать вчера за суматохой. Ох, и натерпелись же мы страху в этом проклятом замке - думали, и не выберемся уже! Но вы, никак, сам Господь вам подсобил - уж больно лихо вы этих норманнских псов отделали, любо-дорого поглядеть было!

Уолтер смущенно хмыкнул, почесывая затылок:

- Ну что ты, Седрик, какое там - сам Господь! Спасибо, конечно, на добром слове, но не я один старался. Вон, удальцы Робин Худа знатно подсобили, без них бы ни за что не управился. Да и сам Робин - истинный молодец, хоть и смутьян, прости Господи. Давненько я такой удали не видывал - орел, а не малый! Жаль только, упустил он этого мерзавца Буагильбера. Эх, была бы моя воля - живо упрятал бы всю эту братию за толстые монастырские стены, от людских глаз подальше! Прости, тан, что-то я больно разболтался. Это все нервы, знаешь ли, расшалились после вчерашней свистопляски.

Седрик сочувственно закивал, присаживаясь рядом на траву:

- Истинно так, владыка, истинно так! У самого до сих пор поджилки трясутся, как вспомню, через что довелось пройти... Но ты не кори себя - Робин наш и впрямь молодчина, да и тебе, епископ, честь и хвала! Уж теперь-то, верно, зауважают злыдни разбойный люд шервудский, небось, в штаны со страху наложат, коли учуют, что вы с ними спознались! А этого Буагильбера - да и ну его к дьяволу, всяко не уйдет он от расплаты. Сдается мне, скоро сам к нам прискачет, словно пес какой на сворке - вон как его приятеля де Браси вчера пронесло отсюда, будто ошпаренного! Ох, и повеселил же ты нас тогда своим представлением - ажно до слез проняло!

Уолтер расхохотался, живо припомнив перекошенную физиономию незадачливого норманна:

- Да уж, тот еще спектакль вышел! Ничего, авось попомнит сей гордец, как шутки шутить с епископом саксонским - в другой раз небось без спросу в дружки к принцу Джону не полезет. Кстати о дружках, Седрик... Позволь спросить - нет ли вестей какой о сыне твоем, доблестном Уилфреде Айвенго? Сдается мне, он тоже мог бы пролить свет на всю эту кутерьму с похищениями и бесчинствами тамплиеров. Все же как-никак, а оруженосец он королевский, стало быть, знает немало.

Тан помрачнел лицом и тяжело вздохнул:

- Ах, владыка, и не напоминай! Сам места себе не нахожу - где он, что с ним? С тех самых пор, как отправился мой Уилфред в треклятый Крестовый поход вместе с Ричардом - ни слуху ни духу от него, будто в воду канул! Одни только слухи ходят, мол предал он короля-то нашего, навел на него германцев каких-то, и те его, сердешного, в полон взяли. Да быть того не может, владыка! Не таков мой сын, чтобы на такую подлость пойти - да пусть у меня язык отсохнет, коли хоть на йоту этому поверю! Не иначе как норманские псы брешут...

- Полно, полно, Седрик, не кручинься! - поспешил утешить его Хьюберт, ободряюще похлопав тана по плечу. - И в мыслях не было попрекать тебя или сына твоего чем-либо дурным. Я ведь только прибыл со Святой земли и от нашего Доброго Ричарда - и уж поверь, не молвил он ни единого слова супротив Айвенго. Напротив - всяко обмолвился государь, мол верного пса и друга потерял, сокрушался очень, переживал. Потому и расспрашиваю я, не знаешь ли чего. Ну да ладно, Бог не без милости. Авось еще отыщется твой сокол ясный...

- Я не предавал короля! - внезапно раздался с противоположного края поляны слабый, но твердый голос. Уолтер и Седрик, вздрогнув от неожиданности, обернулись на звук - и застыли как громом пораженные.

Из полутьмы шатра, пошатываясь и придерживая бок, выбиралась долговязая фигура, закутанная в покрывало на манер савана. Белое, как мел, лицо пришельца обрамляли замызганные кудри, слипшиеся от крови и пота. Но не узнать эти пронзительно-синие глаза, сверкающие из-под насупленных бровей, было невозможно!

- Сын мой! Уилфред! - страшно закричал Седрик, порываясь вскочить. В два прыжка он очутился возле шатающегося молодого человека и, рыдая, стиснул его в объятиях. - Жив! Жив, ненаглядный ты мой! Я верил, всей душой верил, что Господь сохранит тебя, не допустит погибнуть безвинно! Где же ты пропадал, отрада моя? Через какие мытарства тебе довелось пройти? Расскажи же скорее!

Айвенго, морщась от боли, осторожно высвободился из медвежьих объятий отца и, покачнувшись, упал на руки подоспевшего Уолтера.

- Владыка... Сир епископ, вы ли это? - пробормотал он одними губами, силясь сфокусировать мутнеющий взор на лице священника. - Хвала Всевышнему, вы живы... Я слышал ваш разговор с отцом. Знайте же - все обвинения против меня - подлая ложь! Никогда бы я не предал моего доброго короля и друга, да покарает меня Господь! Это все козни де Буагильбера и его приспешников, иродов треклятых...