Подлинная история баскервильского чудовища

Михаил Харитонов Подлинная история баскервильского чудовища

- Всякое сравнение хромает, как Полифем, - назидательно изрёк Шерлок Холмс, тщетно пытаясь разворошить тлеющие в камине угли лаковым рожком для обуви.

- Особенно это, - усмехнулся Ватсон. - Полифем не хромал. Он был одноглазым.

Холмс поднёс руку ко лбу, сосредоточиваясь. Длинная тень метнулась по стене, украшенной портретом Её Величества и следом от пули.

- Нет, - с уверенностью сказал великий сыщик, поправляя левой рукой шаль, в которую он кутал тощую шею. - Полифем хромает. Последний раз, когда я его видел на Пикадилли, он едва волочил своё левое копыто. Посмотрите, Ватсон, нет ли поблизости от вас какой-нибудь газеты, на растопку…

Ватсон молча подал другу смятую «Дейли».

- О, кстати, - заметил Холмс, бегло просматривая лист, перед тем, как скормить его огню, - уголовная хроника. Единственное, что может интересовать разумного человека в наше время. Кроме, разве что, объявлений о розыске пропавших родственников.

- А как же политика, Холмс? - вздохнул Ватсон.

- Это самый неинтересный раздел уголовной хроники… Впрочем, иногда они соприкасаются. Вот, например, - он поднёс газету ближе к глазам, чтобы разглядеть слипающиеся в полумраке буквы, - кража серебряной посуды в Клубе Рыболовов… преступник, к сожалению, уже найден, - с неудовольствием добавил он. - А вот поджог библиотеки… скорее всего, обычный пироманьяк, если только в ней не было чего-нибудь такого, что необходимо было уничтожить. Я допускаю, что Александрийскую библиотеку сожгли только для того, чтобы испепелить какое-нибудь примечание на полях пыльного свитка. Да только ли библиотека? Несколько последних военных конфликтов… О, ну-ка, ну-ка… Смотрите-ка: «д-р С. Т. Н. извещает друзей о своём прибытии и просит как можно скорее связаться с ним известным им образом». Как я это пропустил… Я хочу сказать, что за таким объявлением может скрываться что угодно - или, точнее, кто угодно, вы не находите, Ватсон?

- Ерунда какая-то, - проговорил доктор сквозь зубы, отчаянно пытаясь подавить рвущийся наружу зевок.

- И в самом деле. Мы ведь говорили о чём-то интересном, а я читаю вслух вчерашнюю газету… Так вот, о Полифеме. Полифем хромает. Недавно это помешало ему удрать от полисмена, который и препроводил препроводил в участок как подозреваемого в мелком вымогательстве наличных денег у почтенных джентльменов. Проще говоря, в попрошайничестве… - он снова взялся за рожок, пропихивая бумагу к угасающим угольям.

- Я вообще-то имел в виду мифологическое чудовище, а не ваших сомнительных знакомых, - пробурчал Ватсон, шаря рукой под креслом. - Холмс, оставьте эту штуку. Для углей есть кочерга.

- Вы её видите, Ватсон? - осведомился Холмс, не прекращая своего занятия.

- Нет, - Ватсон скрючился, пытаясь достать до пола, где, по его предположениям, она могла лежать.

- И я не вижу, - констатировал Холмс, кутаясь в красный персидский халат, - а между тем, в нашей комнате всего лишь десять градусов по Реомюру. Это довольно холодно - даже для такого промозглого ноября, как этот.

- Вы способны с такой точностью определять температуру? - оживился Ватсон.

- Способен, как и всякий человек, у которого перед глазами градусник, - острый подбородок Холмса вынырнул из потрёпанной шали и дёрнулся вверх, указывая направление.

Над дверью поблёскивал старинный французский градусник с алой каплей подкрашенного спирта в стеклянном брюшке.

Доктор тяжело вздохнул.

- Холмс, я столько времени провёл в вашей комнате, но никогда не обращал внимания на эту штуку. Я всё-таки очень невнимателен.

- Люди вообще мало на что обращают внимание, - отметил великий сыщик с плохо скрываемым самодовольством. - Иногда кажется, что они слушают глазами и смотрят руками… О дьявол! - он выдернул из камина затлевший рожок и замахал им в воздухе, распространяя запах палёного.

- Да, Холмс, и к вам это тоже отчасти относится, - заключил Ватсон, подавая Холмсу кочергу.

- Благодарю, - сухо ответил Холмс. - Где вы её откопали?

- Нашарил под креслом. Как видите, руки иногда способны увидеть то, чего не видят глаза, так что ваше сравнение хромает, - не удержался доктор от колкости.

- Возможно, и хромает, зато оно зорко, - рассеянно сказал великий сыщик, разбивая кочергой обгоревшую головню.

- Зорко? Как Полифем? - дожал Ватсон, подволакивая кресло ближе к камину: оттуда, наконец, повеяло теплом.

- Ну хотя бы, - невозмутимо ответил Холмс, - Если, конечно, иметь в виду не короля лондонских нищих и не злополучного пленителя Одиссея, а его более счастливого тёзку - лапифа-аргонавта, ставшего кносским царём. Мореплаватели обычно отличаются хорошим зрением.

- Э-э-э… Я думал, вы не читаете художественной литературы, - сказал Ватсон не слишком уверенно.

- И в этом вы совершенно правы, - легко признал Холмс, - зачем тратить время на чертовски занудных греков, когда есть Британская Энциклопедия? Тем не менее, мне однажды пришлось ознакомиться с соответствующим эпизодом легенд об аргонавтах, и весьма подробно.