Подлинная история баскервильского чудовища

― Нет, Стэплтон. Он был отчасти посвящён в наши планы, но благородство, в высшей степени свойственное этому замечательному человеку, и здесь сыграло дурную шутку. Как и я, он опасался, что его жена начнёт крутить голову молодому баронету... который ему, похоже, нравился. И решил заранее напугать его ― дабы сэр Генри пореже появлялся на болотах, то есть вблизи домика Стэплонов. Трогательно, но очень глупо. Я, разумеется, принял меры. В дальнейшем наш друг исправно играл предписанную ему роль ― без особенной охоты, но старательно. На кону было слишком многое.

― Понятно, ― сказал Ватсон и решительно налил себе ещё. ― Я даже догадываюсь, зачем понадобился спектакль с собакой. Это ведь была идея доктора Мортимера? Сильнейшее потрясение, спровоцированный приступ ужаса, как средство против наследственной фобии? Клин клином вышибают?

Великий сыщик посмотрел на своего друга с известной толикой уважения.

― Похоже, бренди способствует раскрепощению умственных способностей. Не буду отрицать, идею использовать злополучного пса для того, чтобы напугать сэра Генри до полусмерти, и в самом деле принадлежала доктору. Что ж, этого он добился. Как и места около баронета: если вы помните, врачи его отправили в путешествие, для укрепления нервной системы... Насколько мне известно, эта своеобразная шоковая терапия и впрямь имела положительный эффект: по моим сведениям, с сэром Генри всё в порядке. Впрочем, он молод, а проклятие умеет ждать.

― Я всё ж не понимаю одного, ― продолжил Ватсон, терпеливо дожидавшийся, пока Холмс закончит. ― Зачем понадобилось сочинять какую-то «легенду о собаке Баскервилей»?

― В этом-то вся суть дела, Ватсон. Видите ли, о несчастье Баскервилей в Девоншире знали. Ведь наследственный дефект передавался из поколения в поколение. Так вот, среди местных жителей и впрямь бродила легенда о том, что род Баскервилей преследует некое отвратительное существо, нечто вроде призрака, от удушающих объятий которого они умирают. Только это была, конечно, не собака. Как я уже говорил, собаки не живут на торфяных болотах.

Ватсону опять стало неуютно ― как будто ему послышался какой-то тихий, зловещий звук.

― Интересная штука филология, ― внезапно сменил тему Холмс. Мы, англичане, для обозначения чего-нибудь гадкого используем слово, обозначающее некую живую тварь. Её же именем французские апаши называют кошелёк, а немецкие карманники ― деньги вообще. А русские врачи используют то же слово для обозначения angina pectoris, той самой роковой болезни сэра Чарльза. Не думаю, что наивные девонширские жители знали о таких подробностях, когда складывалась легенда. Во всяком случае, доктор Мортимер легенду знал. Он же и назвал мне отвратительное имя истинного убийцы старого лорда... Его задушила жаба Баскервилей.

― М-м-м ― протянул Ватсон, не зная, что сказать.

― Да. В этом-то и состояла подлинная легенда. Жаба! Призрачная жаба-душительница, проклятие рода! Среди местных до сих пор бытует жаргонное выражение «жаба душит», ― так говорят о приступе неконтролируемой жадности при незначительной трате... А теперь представьте себе какого-нибудь газетчика, который случайно узнаёт эту легенду, проводит своё расследование ― и преподносит читающей публике! Какой-нибудь бумагомарака, восполняющего отсутствие таланта бесстыдством, непременно развил бы эту тему. Светские остолопы и твердолобые обыватели подхватили бы её. А если бы это дошло до континента? Французские фельетонисты не упускают случая посмеяться над английскими нравами, и в особенности любят приписывать нам скупость и мелочность. Образ жабы, задушившей английского аристократа при попытке совершить небольшое доброе дело ― лакомый кусочек для сатирика. Дальше ― больше. Коронованная жаба на мешке с золотом ― отличный образ для карикатуриста. А это уже серьёзно, Ватсон, ибо затронуты интересы Британии!

Ватсон уронил стаканчик с бренди. Жидкость пролилась на брюки, но он этого даже не заметил.

― Холмс... ― лицо его выражало крайнее изумление. ― Вы серьёзный человек, занятый серьёзными делами. Помилуйте, как может какая-то карикатурная жаба затронуть британские интересы? Французы будут смеяться над нами? Пока Британия владеет морями, это нас не касается.

― Ватсон, вы идиот, не понимающий элементарных вещей. ― Холмс произнёс это почти спокойно, но доктор вздрогнул всем телом, как лошадь от удара хлыста. ― Ох, простите меня, дорогой друг, ― спохватился великий сыщик, ― я не должен был этого говорить. Впрочем, теперь придётся объясняться. Вы знаете, кто такой Шарль Филипон?

― Что-то слышал, ― в голосе Ватсона ещё дрожала свежая обида.

― Ну, ну, дорогой друг, я ведь попросил прощения... Так вот, Филипон ― знаменитый французский карикатурист, избравший мишенью для своих насмешек короля Луи-Филиппа. Он придумал гениальный ход: изображать лицо короля в виде груши, поскольку у короля были широкие скулы... Эта шуточка очень помогла Британии.

Ватсон молча уставился на Холмса.