Подлинная история Добровольческой армии. 1917–1918

Даже с чисто военной точки зрения восстание было не таким жестким, как все последующие события. В борьбе за Москву между 10 и 15 ноября около 500 большевиков погибло. 11 ноября юнкера и кадеты устроили мятеж в Петрограде с целью захватить телеграфную станцию и военного комиссара В.А. Антонова-Овсеенко. Но восстание провалилось, так как было плохо спланировано, а социал-революционные политики, стоящие за этим, не заручились поддержкой рабочих и солдат в столице. В итоге 200 человек погибли.

Для большевиков попытки Керенского вернуть войска с фронта были еще опаснее. Экс-глава правительства в первую очередь обратился к генералу Черемисову, его бывшему protege, командовавшему Северным фронтом, который был стратегически выгодно расположен, будучи в непосредственной близости к Петрограду. Но Черемисов отказал в помощи. Возможно, он надеялся пойти на сделку с большевиками, возможно, он на самом деле понимал, что его солдаты не будут воевать, а может, он настолько разочаровался во Временном правительстве, что не видел больше причин идти против новой власти. Какими бы причины ни были, шансы Керенского вернуться на свой пост таяли день ото дня.

Последними, воюющими за Керенского, были 700 казаков генерала П.Н. Краснова. То, что Керенскому пришлось обратиться к Краснову, человеку, имеющему непосредственное отношение к Корниловскому мятежу, демонстрирует крайнюю несостоятельность Временного правительства. Краснов, разумеется, преследовал другие цели, не относящиеся к восстановлению смещенного правительства, и независимо от исхода Керенский вряд ли бы вышел победителем из этого предприятия. Но крупного сражения так и не произошло. Казаки медленно двигались в столицу, встречая все большее и большее сопротивление со всех сторон. Так как казаки чувствовали изоляцию, сомнения по поводу их миссии росли, моральный дух падал, и, когда они неожиданно столкнулись с сопротивлением большевистских моряков, они отступили, и это отступление положило конец восстанию. Керенского заставили бежать, а Краснов попал в руки большевиков. Краснов и казаки пообещали не препятствовать новому режиму и были отпущены под честное слово. Краснову вскоре пришлось нарушить свое слово, сделал он это без особых угрызений совести. Но после такого успеха большевики впервые полностью завладели столицей, хотя на остальной территории страны их власть еще не была установлена.

Горькие итоги Гражданской войны поднимают вопрос: что было сделано оппонентами большевиков? Они не могли оставаться в неведении: большевики никогда не скрывали своих измерений, армейские офицеры и политики долгое время говорили об опасности, исходящей от большевиков. Почему же тогда они дали время своим врагам набрать силу и захватить власть?

Такое бессилие объясняется несколькими причинами. Последователи Корнилова, так же как и последователи Керенского, испытали глубокое разочарование в русских людях. Они понимали, что рабочие и крестьяне, а важнее всего, солдаты с оружием в руках, если и не были большевиками, то под влиянием пропаганды большевиков не стали бы воевать против нового режима. Осознание одиночества моментально ослабило сопротивление. Парадоксально, но растущая уверенность большевистских противников в недолговечности новой власти сыграла ей на руку. Все в России, и не только, были уверены, что новый режим не просуществует долго. Антибольшевики верили, что скоро народ разочаруется, а партия, ответственная за анархию, уже не сможет его контролировать. Царь и демократические партии не смогли управлять страной; как сможет группа искателей приключений с диковинными идеями справиться с властью?

Возможно, самой важной причиной бездействия было общее непонимание природы большевизма. Было бы несправедливо обвинять очевидцев событий в ошибке суждений: большевизм, как мы понимаем его сейчас, в то время еще не существовал; партия была лишь в процессе осознания совершенно новой и неожиданной ситуации, ее руководство имело лишь призрачные идеи будущего режима. Оба крыла антибольшевистского движения, социалисты и офицеры, неправильно воспринимали своих оппонентов. Самой главной ошибкой социалистов было то, что они недооценили различия между собой и новым руководством. Меньшевики и социал-революционеры относились к большевикам как к очередной социалистической партии. Они возлагали большие надежды на выборы, так как считали, что народ отречется от партии, захватившей власть, а социалистическая партия, по их мнению, никогда бы не отказалась выполнить требование народа.

Все, кто принадлежал к правому крылу, с одной стороны, были настолько ослеплены ненавистью к Керенскому и «революционной демократии», что не видели причин защищать Временное правительство от захватчиков. Прошло некоторое время, прежде чем они осознали, что новый режим еще хуже старого. Ошибки, часто совершаемые правыми, особенно офицерами, заставили их воспринимать большевиков как немецких агентов.