Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости

В эту минуту в первый и в последний раз в моей жизни я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под руку и повел вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что он сделался Императором, и это страшное бремя власти давило его».

«Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого, горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется – кажется до того неправдоподобной ужасная действительность. Все утро мы провели наверху около него! – записал в этот день в своем дневнике Николай II. – Дыхание было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины третьего он причастился Святых Тайн. Вскоре начались легкие судороги… и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал его голову. Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни!»

Святой праведный Иоанн Кронштадтский тоже оставил в своем дневнике запись об этом дне…

«Он тихо скончался. Вся Семья Царская безмолвно с покорностью воле Всевышнего преклонила колени. Душа же Помазанника Божия тихо отошла ко Господу, и я снял руки свои с главы Его, на которой выступил холодный пот.

Не плачь и не сетуй, Россия! Хотя ты не вымолила у Бога исцеления своему царю, но вымолила зато тихую, христианскую кончину, и добрый конец увенчал славную Его жизнь, а это дороже всего!»

«Он умер как Он жил: просто и благочестиво; так умирают мои матросики, простой русский народ… – писала двоюродная сестра Александра III греческая королева Ольга. – В 10 часов утра, когда Он причащался, он повторял каждое слово молитв: “Верую Господи и исповедую” и “Вечери Твоей тайныя” и крестился. Всем нам он протягивал руку, и мы ее целовали… Никогда не забуду минут, когда Никки позвал меня под вечер посмотреть на выражение Его лица… Мы долго с Никки стояли на коленях и не могли оторваться, все смотрели на это чудное лицо».

Александр III на смертном одре. Ливадия. Октябрь 1894 г.

Вглядимся еще раз в картину происходившего 20 октября 1894 года в спальне Малого дворца в Ливадии…

Объятый волнением наследник престола, будущий царь – мученик Николай II…

На постели – умирающий император Александр III…

У изголовья – святой праведный отец Иоанн Кронштадтский. Его руки сжимают голову умирающего императора…

И это оттуда обращенные к нам звучат слова святого:

– Не плачь и не сетуй, Россия… Молитвой праведного отца Иоанна Кронштадтского совершается то, что дороже всего…

«Обладая чрезвычайной простотой и искренностью, отец Иоанн имел величайший дар молитвы, – говорил священномученик Серафим Чичагов. – Это его отличительная особенность. Он глубоко верил, от всего сердца, в благодать, данную ему как священнику от Бога, молиться за людей Божиих и что Господь настолько близок к верующему христианину, как собственное его тело и сердце, ибо тело наше есть храм живущего в нас Святого Духа, Которого мы имеем от Бога… Он веровал на молитве, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело не разделены и, не допуская ни малейшего сомнения в исполнении Богом его прошений, просил совершенно просто, искренне, как дитя, с живою верою в Господа, представляя Его не только стоящим пред собою, но и как бы находящимся в Нем, в такой близости… Дорогой батюшка отец Иоанн поражал и иногда потрясал всех глубиною своей молитвы»…

Величественная, исполненная высокого значения картина…

7

В конце дня загремели пушки военных кораблей в Ялтинском заливе, возвещая о кончине императора Александра III, в это время перед дворцом был установлен алтарь, у которого Николай II принес присягу.

«Невеста нового Императора, принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская, прибыла из Германии накануне кончины болезнью Государя, что забыл отдать распоряжение о высылке на границу императорского поезда, и будущая Императрица Всероссийская путешествовала по России, как простая смертная… – пишет великий князь Александр Михайлович. – В церкви Ливадийского дворца состоялось ее крещение по православному обряду. Бракосочетание молодого Царя состоялось менее чем через неделю после похорон Александра III.

Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего пролога для исторической трагедии последнего русского Царя».

Драпированный пурпуром гроб императора перевезли из Ливадии в Севастополь, где ожидал траурный поезд. В Харькове, Курске, Орле и Туле поезд останавливался, и местное духовенство служило панихиды. В Москве гроб установили на катафалк и отвезли в Кремль, оставив там на всю ночь.

1 ноября гроб с телом императора привезли в Санкт-Петербург. Четыре часа кортеж под погребальный звон колоколов и приглушенную дробь барабанов медленно продвигался от вокзала к собору Петропавловской крепости.

Со 2 ноября 1894 года нескончаемые вереницы людей тянулись в Петропавловский собор, и только в ночь на 8 ноября останки Александра были опущены в могилу и накрыты саркофагом.