Читаем Подлинная история Древней Руси полностью

Славяне, живущие по Днепру, называемые поляне и го- ряне, утесняемы будучи от казар, которые град их Киев и прочие захватив, собирали дани тяжкие и работами изнуряющие, прислали к Рюрику старших мужей просить, чтобы послал к ним сына или иного князя княжить. Он же дал им Оскольда и воинов с ним отпустил. Оскольдже, придя, стал править Киевом и, собрав войско, победил сначала казар, потом пошел в ладьях ко Цареграду, но буря разбили на море корабли его. И возвратясь, послал в Цареград ко царю».

В приведенном отрывке мы узнаем, что приглашать князей — устоявшаяся традиция. Сначала пригласили Гос- томысла, затем Рюрика. Функция «судить по праву» равносильна сегодняшнему «гаранту конституции». Это означает, что основы государственности у приглашавших уже были! Главная особенность приглашаемых князей — наличие родственных связей, а значит, знание традиций и обычаев народа. В какой же город пригласили Гостомыс- ла и Рюрика? Рюрик через четыре года переехал в Новый град и стал там княжить. Где эти города? Новгород у Ильменя есть, Старгорода или Великого града нет. Более того, Новгород Великий возник на сотню лет позже приглашения Рюрика. Это подтверждает археологическое исследование. Но где же Старый город, в котором правил Гостомысл? Может, их и не было — ни того ни другого?

То, что Гостомысл был, подтверждается еще одним документом — в Ксантентских анналах под 844 годом есть такая запись:

«… б том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл, остальные же пришли к нему и принесли клят

ву верности. Когда он ушел, они тотчас нарушили ее. После этого Лотарь, Людовик и Карл собрались в Диденхофе- не и, после совещания, расстались в мире».

И дальше под 845 годом читаем еще интересней:

«…корольЛюдовик, собрав большое войско, отправился в поход против вендов. Когда язычники узнали об этом, они, со своей стороны, отправили в Саксонию послов, и преподнесли ему дары и передали ему заложников и просили о мире. И тот предоставил мир и вернулся в Саксонию. После же этого на разбойников нашла чудовищная смерть, при этом также и вожак нечестивцев, по имени Регинхе- ри, который грабил христиан и святые места, умер, пораженный Господом. Тогда, посоветовавшись, они бросили жребии, которыми их боги должны были указать им средство к спасению, но жребии упали без пользы. Когда же некий пленный христианин посоветовал им бросить жребий перед христианским богом, они это сделали и их жребий упал удачно. Тогда их король по имени Рёрик вместе со всем народом язычников в течение 40 дней воздерживался от мяса и медового напитка, и смерть отступила, и они отпустили в родные края всех пленных христиан, которых имели».

Вот те раз! В 844 году убивают короля венедов Госто- мысла, а в 845–м у венедов–язычников новый король — Рёрик! Может быть, это совпадение? Где обитали венеды и был ли у них старый или новый град?

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология