Читаем Подлинная история Древней Руси полностью

«Он (император ромеев. — Авт.) также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ называли Рос, которых их король, прозванием Каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли [это] получить благосклонностью императора, возможность вернуться, а также помощь через всю его власть».

Представители народа Рос прямо от императора Византии отправляются с послами к императору франков, чтобы «через всю его власть» водить торговые караваны в верховья Дуная и далее.

Но во владениях Людовика славян много, и не составляет большого труда узнать, кто же прибыл с константинопольским посольством:

«Очень тщательно исследовав причину их прихода, император узнал, что они из народа свеонов, как считается, скорее разведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть, а именно, честно они пришли от того или нет…»

3*

Что стало с шведскими разведчиками дальше, хронист не сообщает, но мы можем сделать вывод, что в то время викинги первый раз захватили и поделили с хазарами путь из варяг в греки и назвались русами. Какие это давало преимущества остается только гадать. Возможно, хазарам в это время путь по Дунаю «был заказан». Очень может быть, что посланники киевского кагана назвались не русью, a ruotsi, как шведов называли финноговорящие народы и на разгадку их происхождения ушло время.

Согласно ПВЛ, русы (видимо, под руководством Гостомысла) отвоевали побережье Балтики «изгнали варягов за море, и не дали им дани, а стали сами собой владеть», а с хазарами и шведами в Киеве разбирались уже Аскольд и Дир.

У нас есть прекрасная возможность сравнить описанных Ибн–Фадланом русов, с другим, более ранним сообщением начальника почт багдадского халифа Ибн- Хордадбе- ха, где действительно описаны русы (около 847 года):

«Если говорить о купцах ар–Рус, то это одна из разновидностей славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных [окраин страны] славян к Румийскому морю. Владетель ар–Рума [Византии] взимает с них десятину Если они отправляются по Танису [Дон] — реке славян, то проезжают мимо Хамлид- жа, города хазар. Их владетель также взимает с них десятину Затем они отправляются по морю Джурджан [Каспийское] и высаживаются на любом берегу… Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада на верблюдах. Переводчиками [для] них являются славянские слуги- евнухи. Они утверждают, что они христиане и платят подушную подать».

Почувствовали разницу? Уравновешенные славянские купцы при Рюрике и агрессивная норманнская братва после.

Но чтобы полнее представить масштабы бедствия, об- рушевшегося со смертью Рюрика, предлагаю фрагмент из работы Сергея Нефедова «Новая интерпретация истории Киевской Руси». В ней автор раскрывает нам деяния «биз- нес–партнеров» (викингов и хазар) в полный рост:

«В те времена рабыня стоила 5 «гривен кун»; «кунами» и «ногатами» тогда называли арабские дирхемы или заме

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология