Подлинная история графа Монте-Кристо

Главнокомандующий Бонапарт[712].

Генерал, я каждый день получаю жалобы от местных жителей. Их силой заставляют отдавать имущество нашим солдатам из-за нерадивости наших комиссаров и наших интендантов, которые вынуждают [наших людей] отправляться в бой без большинства предметов первой необходимости… Принужденный терпеть лишения из-за плохой погоды, усугубляемые нехваткой обуви и одежды, он [солдат] должен также сносить голод и отсутствие других важных для жизни вещей, потому что комиссар, квартирмейстер предпочли заботиться о собственных удовольствиях, собственных делах вместо того, чтобы обеспечить существование солдата. Таким образом, я с болью вижу, генерал, как он [этот солдат] позволяет себе крайности, недостойные республиканца, а все потому, что он два или три дня сидел без мяса и без хлеба…

Алекс Дюма.

В конечном счете, подводил Дюма итог, французы не могли бы претендовать на то, что освобождают итальянцев, если они в то же самое время грабят имущество последних и насилуют их женщин. И в самом деле, с продолжением кампании политика систематического грабежа подорвет изначально широко распространенную доброжелательность, которую итальянские патриоты испытывали к французам.

Дюма был дивизионным генералом в то время, когда Наполеон оставался капитаном, и первый продолжал опережать второго в звании до декабря 1795 года. Однако человек, все еще известный как генерал Бонапарт, верил, что ему суждено превзойти всех своих современников и подняться гораздо выше какого-то там генерала. По мнению Дюма, генералы республики[713] вместе делали одно дело, стояли на одном уровне и должны были гордиться этим. Наряду со свободой, другими двумя заповедями Революции были равенство и братство. «Французская революция наложила[714] на нашу армию особую печать», – позже напишет сын Дюма, автор романов:

Когда я натыкаюсь на нее, я тщательно берегу этот отпечаток, как любой сделал бы с ценной медалью, которая вскоре погибнет из-за ржавчины и достоинствами которой можно удивить современников, а характерные черты – сохранить для истории… Мы получим неправильное представление обо всех тех людях времен Республики, если станем судить их только по выжившим, с кем знакомы по временам Империи. Империя была эпохой мощного пресса, а император Наполеон – жестоким чеканщиком. На всех монетах надлежало чеканить его изображение, и любая бронза плавилась в его печи.

Итальянская кампания стала началом процесса, во время которого Наполеон «перечеканил» республиканских генералов по своему подобию. Генерал Алекс Дюма отказался принимать новый оттиск. С первых же контактов между ними Дюма не желал оказывать Наполеону знаки особого почтения, на которые претендовал корсиканец. Это наверняка задевало Наполеона, но он был достаточно прагматичным человеком, чтобы присмотреться к генералу и Дюма и задаться вопросом о его полезности. Как выяснится во время завоевания Италии, Дюма приносит немало пользы, поэтому Наполеон станет терпеть назойливость мулата и его досадное пристрастие к эгалитарным ценностям – до определенного момента.

* * *

Главная оборонительная линия Австрийской империи[715] в Северной Италии представляла собой цепь крепостей, построенных вдоль старинных торговых путей, которые вели в Тирольский регион и через Альпы по перевалу Бреннер. Со времен Древнего Рима это был главный путь по суше, соединяющий Итальянский полуостров с остальной Европой. Дорога по большей части вилась по заросшей густым лесом, холмистой местности, которая к югу от города влюбленных Вероны, переходила в плоскую заболоченную равнину. Последняя окружала самое южное звено в цепочке крепостей – Мантую.