Подлинная история графа Монте-Кристо

Отряд получил подкрепление, и, как только последняя из телег была сброшена в реку, Дюма пересек мост и въехал в город Бриксен. Дюма и Дермонкур оказались там в одиночестве[773]. Враги обстреливали их с вершин прибрежных валунов и с противоположной стороны моста. Австрийские солдаты сошлись с французскими офицерами врукопашную. Дермонкур вспоминал, что Дюма «поднимал саблю, как молотильщик поднимает цеп, и каждый раз, когда сабля опускалась, падал человек». Сам Дермонкур, зажатый между тремя австрийскими кавалеристами, был серьезно ранен в плечо. У него оказалось перерезано сухожилие. Австрийцы «продолжали осыпать меня[774] сабельными ударами и вскоре наверняка продырявили бы насквозь, потому что я не мог вытащить пистолет из кобуры левой рукой».

Чуть раньше под Дюма застрелили лошадь[775], он упал так неудачно, что австрийцы были уверены в его гибели. Раздался крик: «Черный Дьявол мертв!»[776] Однако Дюма тут же воскрес из мертвых или, скорее, выбрался из-под павшего скакуна, которого затем использовал в качестве прикрытия для своей огневой точки. Он обнаружил небольшой запас заряженных австрийских ружей и стал стрелять из них по врагам.

Лежа среди груды окровавленных тел Дермонкур, как он позже вспоминал, «сумел повернуться в сторону генерала[777]. Он стоял в центре клаузенского моста и в одиночку удерживал его против целого эскадрона. Мост был узким, и враги могли нападать на генерала лишь по двое-трое в ряд – он разил всех, кто приближался к нему».

Кровь струилась из руки, бедра и головы Дюма. Тем не менее он резал и колол с неослабевающей яростью, причем делал это с такой силой, что почти каждый австриец, встретившись с его клинком, получал смертельную рану или летел головой вниз с моста в реку. Когда несколько десятков французских кавалеристов наконец подоспели на подмогу и австрийцы отступили, Дюма не стал отдыхать. Он вскочил на коня и около десяти миль преследовал бегущего врага по альпийским лесам.

«Мой долг – предоставить полный отчет о действиях генерала Дюма, – написал Жубер Наполеону после битвы. – Он трижды возглавлял атаку кавалерии и собственноручно убил нескольких вражеских всадников. Его отвага внесла немалый вклад в победу».

Общий итог боевых действий в тот день, согласно Жуберу, выглядел следующим образом: «Мы взяли пятнадцать сотен пленных, наши потери составили тысячу человек, может, чуть меньше или больше».

А вот что было сказано о человеке, который сражался в первых рядах, в окружении вражеских солдат, стрелявших и старавшихся зарубить его: «[Дюма] получил две[778] легкие сабельные раны, когда в одиночку бился с австрийскими кавалеристами на мосту». В еще одном источнике говорится о том, что мушкетные пули пробили шинель Дюма в семи местах, хотя генерал каким-то чудом не пострадал.

В сейфе Вилле-Котре лежит письмо, которое Дюма отправил друзьям из штаба Итальянской армии. Генерал описывает, как возглавлял действия кавалерии в Тироле и насколько «эти победы были необходимы[779], чтобы хоть немного развеять глубочайшую печаль из-за невосполнимой утраты – моей несчастной Луизы… желанной и обожаемой дочери, образ которой всегда стоял у меня перед глазами и сопровождал меня днем и ночью». Затем мысли Дюма, как обычно, быстро возвращаются к нежно любимой жене: «Но что еще больше беспокоит меня, это состояние моей жены, потому что это событие еще скажется в будущем».

* * *

На этот раз в отчете для Парижа Наполеон не стал умалчивать о героизме, проявленном Дюма в Клаузене:

Генерал Дюма, сражаясь во главе кавалерии[780], собственноручно убил нескольких всадников противника. Враги нанесли ему две легкие раны саблями, а его адъютант Дермонкур был тяжело ранен. На протяжении многих минут этот генерал в одиночку удерживал мост против вражеской кавалерии, которая пыталась пересечь реку. Благодаря этому он сумел помешать наступлению врага – до прибытия наших подкреплений.

В конце марта Дюма получил от Наполеона письмо со следующим уведомлением: «Главнокомандующий желает[781] выказать удовлетворение доблестными действиями генерала Дюма в последних боях в Тироле, а потому передает ему под командование все отряды кавалерии в дивизиях, расквартированных в Тироле».

В качестве еще одного знака о готовности полностью простить Дюма, Наполеон добавил такую строчку к следующему недельному отчету: «Прошу, чтобы генералу Дюма[782], который, помимо коня, лишился пары пистолетов, прислали пару пистолетов из Версаля от производителя этого оружия».