Подлинная история III Мировой войны

Мюллiр почувствовал, что у него стал гнуться внутренний стержень. Желая как-то прийти в себя, он прильнул к ограде зоопарка. По идее, бесплатное созерцание беззаботной жизни зверюшек, должно было вернуть гестаповцу его душевное равновесие. Но, как назло, его взгляд уперся в два предупреждающих плаката: Страусов не пугать — пол бетонный! и Презервативы в пруд не бросать! Фламинго давятся!

В голове у Мюллiра включился миксер. И вот, когда два полушария мозга смешались в одно целое — у шефа гестапо наступило временное просветление. А тут, совсем некстати, появился завербованный агент.

— Ага, пришел-таки, сука, Родину продавать! — прошипел Мюллiр, — Как ты решился, гад, такой изумительной страной торговать?! А?

Затем гестаповец незаметно достал маузер и приступил к ликвидации…

* * *

Берий очень любил своих головорезов и никогда не упускал случая похолить их. Зная, что в рядах ЧК в основном служат злые, бессердечные люди с грязными руками и горячими головами, Лаврик старался хоть как-то приподнять планку их интеллекта (и уж наверняка эта планка была не легче, чем гриф от железной штанги.)

Одним из центральным мероприятий года был праздничный концерт, посвященный Дню милиции. Это грандиозное шоу, при всей своей праздничной хаотичности, все же подчинялось строгому ритуальному регламенту.

— Традиционно, концерт начинался пением мантры INTERNATIONAL.

— Вторым номером, шла эпохальная танцевальная оратория. Казбеки исполняли зажигательный Танец с саблями, а полногрудые колхозницы Танец с граблями. По ходу действия, конфликт этих двух танцевальных направлений перерастал в драку, олицетворяющую битву между мечом и оралом. Концовка, однако, была счастливой — крестьянки сагитировали казбеков бросить кочевать и вступить в колхоз Дума Ильи Ча.

— Потом наступал черед двух прорабов бодибилдинга братьев-силачей Шварца и Неггера. Эти ухари ловко жонглировали арбузами, последнего урожая, и легко поднимали оси от вагонов.

— Затем, пионеры построили пирамиду-пантомиму: Герой-пограничник Карацюпа сбивает булыжником вражеский аэроплан-разведчик U-2.

Специально для антракта Берий выклянчил у Сталинса попугая Мерфи. Клетку с этой экзотической пичугой носили между рядов и Мерфи (за копеечку) пророчествовал.

— Зарубежные гости из республики Бангладеш — ВИА Red kommunismus dog's порадовали слушателей своим новым хитом Слюни бешенной собаки.

— Шестым номером, по традиции, выступал народный поэт Корифан Чулковский. Он, с творческим надрывом, прочел свой вирш Чудо-дерево или Чудо с дерева, а может Чудо стерео (Корифан жутко картавил и скверно словил, но зато этот дефект речи позволял слушателям по-разному трактовать стихи этого рифмоплета).

— Вслед за Чулковским на сцену плавно выполз певец Лещ Левченко и проникновенно спел песнь о Ле-Нине, партии и электрификации районов дальнего Севера. Певун театрально разводил руками и не спеша делал небольшие полушажки по сцене. Этот стиль исполнения был ему выгоден чисто с физиологической стороны: исполняя эти песни — геморрой не наживешь. Тем они и хороши!

— Прирученные цыгане с медведем сплясали старинный туркменский романс Мы живем по углам пиктограммы.

— На потеху публики, пленные гуцулы спели несколько вульгарных тирольских песенок.

Закончился концерт, как всегда, — тривиальной пьянкой.

* * *

Выходя из белой юрты фюрера, Мюллiр всегда чувствовал, в самых потаенных углах своего организма, необычайный прилив сил и жизненной энергии. Оперативные заседании у вождя были сравнимы (по кайфу) лишь с уколом кожаной иглой.

Как не верти а за время Совета высшие чины рейха успевали испытать все чувства, присущие приматам: это страх и радость; внезапное падение и мгновенное возвеличивание; бешенство и фригидность; хвалу и посрамление. Да, в пылу эмоционального общения и генерации идей, вождь был непредсказуем. Когда Хитлер впадал в раж — он становился похож на поп-звезду, т. е. заводил толпу с пол-оборота.

Единственный обряд, который всегда соблюдался в конце каждого заседания — это сытный обед из плова с бараниной и кумыса. Однако, эта сторона общения не вызывала у шефа гестапо особых эмоций (ведь плотно набить брюхо он мог и дома), а вот, что касалось подпитки идеями… Это да! Это другая песня!

После этих посиделок, Мюллiра распирало от жажды действия. Он готов был сокрушать горные хребты и рвать деревья с корнями. Но сейчас он был счастлив по особенному. Именно сегодня фюрер открыл оберст-гестаповцу один из законов управления персоналом. Правило было таково: Чем больше запугаешь подчиненных — тем легче потом с ними работать!

Вроде бы, на первый взгляд, ничего необычного в этих словах не было, ведь Мюллiр давно воспитывал своих сотрудников тем, что периодически хлестал их ногайкой по лоснящимся спинам.

Но, здесь он (как раз к месту!) вспомнил те слова, которые ему сказал на допросе чревовещатель-диссидент Бэгэ Гребеньщиков. Итак, зажав пальцы музыканта дверным косяком, Мюллiр добился от Бэгэ откровенности: Надо постичь ширину в глубину, а высоту в долготу! А теперь отпусти меня, фашист проклятый!