Подлинная история Константина Левина

[о]: Во время его губернаторства тетка Анны, богатая губернская барыня, свела хотя немолодого уже человека, но молодого губернатора со своею племянницей и поставила его в такое положение, что он должен был или высказаться, или уехать из города. Алексей Александрович долго колебался. Столько же доводов было тогда за этот шаг, сколько и против, и не было того решительного повода, который бы заставил его изменить своему правилу: воздерживаться в сомнении; но тетка Анны внушила ему через знакомого, что он уже компрометировал девушку и что долг чести обязывает его сделать предложение. Он сделал предложение и отдал невесте и жене все то чувство, на которое был способен.

Левин женился по любви, Каренин – по необходимости. Но прожив с Анной более восьми лет (столько лет их сыну), он привязался к ней. Она и Сережа – два единственных близких ему человека. Как ни странно это звучит, таких же единственно близких, какими для Левина до женитьбы на Кити были старая няня Агафья Михайловна и охотничья собака Ласка.

Слишком назойливое присутствие в доме Каренина после ухода Анны религиозной сектантки Лидии Ивановны едва ли заполняет пустоту. Очевидно, что он страдает из-за отсутствия Анны. Возможно, именно этим можно объяснить его привязанность к маленькой Ани, дочери Анны, рожденной от Вронского. Каренин полюбил ее больше своего кровного сына. Ани – маленькая женщина, будущая Анна Каренина, ведь девочка по закону носит его фамилию.

Если мои догадки верны, то Каренин вовсе не такой уж сухарь, каким может показаться сначала. Скорее мужчина с подавленным с детства сексуальным влечением, к тому же воспитанный строгим дядей – любимцем императора Николая I.

И это парадоксальным образом тоже сближает его с Левиным. Левин влюблен в Кити больше платонически, нежели плотски. В черновой редакции говорится, что он боялся, что у них с Кити не будет детей, настолько слабо Левин представлял себе сексуальную связь со своей будущей женой. Да и как можно представить себе сексуальную связь с идеалом матери, почти Мадонны? Впрочем, Кити беременеет вскоре после свадьбы. Однако в романе нет ни одной сколько-нибудь эротической сцены из жизни супругов. В этом смысле даже Каренин оказывается «сексуальнее» Левина. Когда Анна возвращается из Москвы в Петербург и настает ночь, Толстой деликатно дает понять, что Каренин все-таки скучал по жене в их общей спальной комнате.

[о]: Ровно в двенадцать, когда Анна еще сидела за письменным столом, дописывая письмо к Долли, послышались ровные шаги в туфлях, и Алексей Александрович, вымытый, причесанный, с книгою под мышкой, подошел к ней.

– Пора, пора, – сказал он, особенно улыбаясь, и прошел в спальню.

Но при этом, например, у Стивы с Долли в начале романа пятеро детей, не считая двух умерших в младенчестве, и Долли беременна еще одним ребенком, а вот у Карениных – один-единственный сын. Предохраняться от беременности до жизни с Вронским Анна едва ли могла. Каренин – не столько религиозный, сколько церковно дисциплинированный человек. В свою очередь, Анна как раз достаточно религиозна, если она испытывает острое чувство вины после первого соития с Вронским. Но потом, боясь превратиться в вечно беременную Долли и потерять Вронского, Анна начинает пользоваться противозачаточными средствами. Скорее всего, с мужем в этом просто не было необходимости.

Если признать, что Левин – это отражение Толстого, то в его семье, по всей видимости, будет много детей, и Кити предстоит такая же нелегкая женская судьба, как у ее сестры Долли. Разве что муж ей изменять не будет. Так что и здесь сравнение Левина с Карениным хромает.

Каренин не антипод Левина, каким является Стива. И уж точно – не alter ego Толстого. Он – сам по себе, а Левин – сам по себе.

Но тогда начинает рассыпаться вся архитектура романа, которой так гордился Толстой в письме к Рачинскому, утверждая, что она строится не на внешней, а на внутренней связи.

Попробуем взглянуть на это по-другому, не линейно, а объемно. Что связывает Каренина с Левиным?