Подлинная история Куликовской битвы

Еще один поразительный факт – это то, что по-галльски слово «медведь» произносится «арт» («arth»), откуда и происходит имя «Артур» («Arthur»). Это персонаж другой легенды, со всеми его рыцарями, волшебником Мерлином и волшебным мечом. Знаменитый король Артур был современником Меровингов и также принадлежал к тому же мистическому циклу о медведе. Вообще медведь – это прозвище зверя, поедающего мед. Он еще назывался Бером и многими другими именами.

Откуда же взялись все эти роды?

Королевские летописцы и так называемые объективные историки соседних, то есть порабощенных, народов и современники-враги, как это ни удивительно, сходятся в своих версиях появления Меровингов, Артуров и других королей в Европе.

Пришли они во главе племен завоевателей, известных нам как древние германцы. Но вот дело в том, что германец – это не племенное название: это кровник, побратим, кровный брат, как было принято называть себя у воинских дружинников. А как же назывались племена?

Сикамбры – так называли они сами себя. Что это? Племена, воинские образования, народы… или так их теперь переводят историки. О необычайной способности французского языка искажать первоисточник до полной неузнаваемости мы говорили на примере Гуго де Пейна (Гога Поганого) и Эсташа Шенье (Евстафия Собаки).

Появились эти сикамбры из-за Рейна и обосновались для начала на территории Арденн и современной Бельгии, в области, которая стала называться королевством Австразия, в центре которого находилась современная Лотарингия. Совершенно непонятным, для историков образом вся эта Орда никого не резала, не мучила, не покоряла. Дикие, одетые в шкуры галлы, вооруженные каменными топорами, полюбили их как родных и в порыве страсти начали с ними активно ассимилироваться. Великая Римская империя тоже как-то сразу поняла, что ее закат близко и что надо дружить с непонятными сикамбрами, дабы те сдерживали до поры до времени всяческих вандалов и варваров. А то, что они сами язычники, – это всех мало смущало. Зато, как пишут в диссертациях, жили они мирно и плавно перехватили скипетр правления из дряхлеющих рук римских прокураторов и имперских чиновников, а те, мол, с умилением смотрели на скачущего по Риму с развивающимися волосами короля язычников Дагобера.

По уровню цивилизации дикие эти ребята, человеческие жертвы приносящие, сырое мясо жрущие, что с них взять – медведи, приблизились за несколько десятков лет к Византии и начали чеканить монету.

Внимание! Монету, и не просто чеканить, а на монетных дворах, вот так, во множественном числе. И не просто монету, а золотую монету, с вычеканенным на ней равноконечным крестом. Нет, я не оговорился, язычники чеканили монету с Иерусалимским крестом за тысячу лет до захвата крестоносцами Иерусалима, да еще в таком количестве, что ею до сих пор все музеи мира завалены. Эти дикари, непросвещенные воины лесов и северных морей, построили в Париже и Суассоне прекрасные амфитеатры «в римском стиле», хорошо хоть язык у историков не поворачивается приписать их римлянам. Вели сельское хозяйство и торговлю по Средиземному морю и Северным морям и создали ремесленное производство.

Окруженные нимбом из тайны, легенд, магии и сверхъестественных сил, что сопутствовало им на протяжении всей их жизни, Меровингские короли и их соседи совершенно не походили на других правителей. Эти короли хотя и были верховными правителями королевства, никто не заставлял их – да от них это и не требовалось – входить в практические детали своего дела. Их роль состояла прежде всего в том, чтобы «быть», а не «делать». Царствовать, не управляя. Короче, воплощать в себе символ, быть ритуальной фигурой и королем-священником одновременно.

Управление и хозяйственная деятельность предназначались человеку, не принадлежавшему к королевской династии, своего рода канцлеру, называемому майордомом (домоправителем). Структура королевского режима эпохи Меровингов несколько напоминает некоторые современные конституционные монархии или двор походного воеводы при наместнике-правителе на местах.