Подлинная история носа Пиноккио

– Да и все обычное тоже. Воззвания, сбор подписей, всевозможные кампании… полный букет, – подвел итог репортер. – Кроме того, спортивная редакция явно собирается сделать какой-то специальный репортаж с женщинами, занимающимися боксом, борьбой и боевыми единоборствами, где они расскажут другим представительницам слабого пола, как им отбиваться от мужчин.

– Я понял тебя, – сказал Бекстрём.

«Как можно защититься от такой, как Утка Карлссон?» – подумал он.

– Потом было еще одно, – добавил репортер таким тоном, словно внезапно это вспомнил.

– Да, я слушаю, – отозвался Бекстрём.

– Позвонила какая-то странная женщина и утверждала, что увидела одну из своих картин в газете. Ту, с толстым священником, насколько я понял. Он еще засовывает руку в ящик для сбора пожертвований. Если верить ей, это ее картина.

– Она сказала, как ее зовут?

«По словам Гегурры, он ведь купил ее», – удивился Бекстрём.

– Я, естественно, спросил, но она сказала, что у нее и мысли не возникало сообщать свое имя такому как я. И говорила таким тоном, словно милостиво снизошла до меня, если тебе интересно.

– И что ты сказал тогда?

– Предложил ей позвонить тебе. Если ей ужасно трудно разговаривать с таким как я, я имею в виду. Если она хотела сообщить какую-то информацию, значит.

– И как она отреагировала?

– Якобы именно это и собиралась сделать. Но пока у нее не было времени. Она готовилась к бракосочетанию и свадебному путешествию. Однако по возвращении намеревалась позвонить тебе.

– Позвонить мне?

– Да, она знает тебя, если верить ей, и по возвращении из свадебного путешествия собирается позвонить.

«Знает меня? Еще одна, – подумал Бекстрём. – Им просто нет конца».

108

Утке Карлссон пришлось отключить телефон. Весь день ей непрерывно звонили журналисты, почти исключительно женщины или даже «сестры по несчастью», как некоторые из них называли себя, и все они жаждали только одного. Чтобы она согласилась и рассказала им, какое ощущение полного внутреннего освобождения испытала, задав взбучку лучшему другу короля и надев на него наручники. Только вечером, сев в автомобиль, чтобы поехать домой в свою маленькую квартиру в Бергсхамре, она обнаружила у себя на автоответчике пять сообщений от явно взволнованной Изабеллы Норен, просившей связаться с ней.

– Извини, что я не позвонила раньше, но у меня был отключен телефон, – сказала Анника. – Чем могу помочь тебе?

Судя по голосу, девочка была просто в панике. Наверное, что-то случилось.

– Мне угрожали, – подтвердила ее догадку Изабелла. – Прямо домой заявились несколько жутких типов, когда я вернулась с работы. Ты должна помочь мне.

– О’кей, – сказала Анника. – Я уже в пути. Успокойся… но для начала сделай глубокий вдох… потом мы будем разговаривать, пока я еду… мне еще нужен код от твоего подъезда… мы увидимся через десять минут.

Анника Карлссон сдержала свое обещание. Через десять минут она вошла в прихожую квартиры в Остермальме, где ее ждала испуганная Изабелла Норен с красными от слез глазами. Пять минут спустя они сидели на диване у нее в гостиной.

– Рассказывай. – Анника Карлссон наклонилась к девушке, кивнула дружелюбно и сочувственно ей улыбнулась.

Изабелла оставила офис за несколько минут до семи часов. Прогулялась до дому пешком, по дороге купила продукты и газеты и вошла в свою квартиру примерно через полчаса после того, как ушла с работы.

Она стояла в прихожей, держа один пакет в руке и поставив второй перед собой, когда в ее дверь позвонили. И, подумав, что соседка решила поговорить с ней, она открыла, даже не посмотрев, кто это.

– Рядом со мной живет милая пожилая дама, и мне кажется, она просто стоит и ждет моего возвращения.

– Я понимаю.

Анника кивнула, приглашая ее продолжать.

– Это был Афсан Ибрагим, – сказала Изабелла Норен. – Ты наверняка знаешь, кто он такой?

– Да, – подтвердила Анника Карлссон. – И очень хорошо.

– Самый обычный клиент Томаса, – объяснила Изабелла с вымученной улыбкой. – Он и его дружки. С ним были двое таких же. У нас в бюро мы называем их Али и Али. Я могу выяснить, как их зовут, если тебе нужно это знать. Два жутких типа с мертвыми глазами, которые просто стоят и таращатся на тебя… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Ничего никогда не говорят. Даже если здороваешься с ними.

– Что хотел Афсан?

– Он жаждал поговорить со мной. Ничего угрожающего в голосе. Я согласилась, конечно. Только если это не займет много времени, поскольку я собиралась встретиться с моим парнем через полчаса и поужинать вместе с ним.

– И это ты придумала?

– Да, само собой. И про парня, и про ужин. Потом мы расположились здесь в комнате, а другие два жутких типа ждали в прихожей. Он хотел поговорить о Томасе.

– О Томасе? С тобой? Почему именно с тобой?

– Это он тоже сказал. С самого начала. Поскольку я же считалась его девицей, он пожелал поговорить со мной.

– Откуда он это знал?