Подлинная история носа Пиноккио

«Эта дамочка дорогого стоит», – подумал Бекстрём, когда достал свой секретный телефон и позвонил знакомому репортеру относительно того, чтобы перекусить вместе в каком-нибудь неприметном заведении, где будущий мультимиллионер вроде него вдобавок не подвергал бы себя опасности отравиться некачественной пищей.

– Бекстрём, Бекстрём, ты дорого стоишь, – простонал репортер час спустя, когда комиссар, по ходу прихлебывая свое вполне заслуженное и очень холодное пиво, завершил прелюдию-доклад о «примерно двадцати миллионах», которые ныне покойный адвокат Эрикссон взял у одного из самых известных лидеров организованной преступности страны.

– Да, похоже, все катится как по рельсам, – согласился Бек-стрём и кивнул на последний номер самой крупной вечерней газеты страны, лежавший на столе перед ним. – Как продвигается дело с интервью с королевой, кстати? Она согласилась?

– Мы работаем над ним, хотя сейчас у нас в газете даже нет места для него. Как только я приеду в редакцию, нам придется провести чистку, чтобы я получил место для двадцати миллионов, полученных Эрикссоном от Афсана. Это будет нашей главной новостью завтра.

– Приятно слышать. – Бекстрём поднял первую за день рюмку водки. – Мне кажется, обществу важно знать об этом. Важно для демократии, чтобы все порядочные люди узнали, чем занимаются Эрикссон и ему подобные.

– Ты просто золото, Бекстрём, – простонал его сотрапезник.

116

После встречи с Хонкамяки Тойвонен вернулся в здание полиции Сольны и сразу же погрузился в мрачные размышления вместо того, чтобы наконец попытаться разобраться с постоянно растущими горами бумаг на своем письменном столе.

С одной стороны, его друг Хонкамяки и его засекреченные коллеги были полностью в курсе того, где Окаре и Гарсия Гомез находились и чем они занимались, поскольку им удалось внедрить своего агента в их близкое окружение. С другой стороны, он сам и все его сотрудники уже скоро неделю как заведенные носились в поисках той же парочки, поскольку понятия не имели о данных своих коллег. И одновременно все они трудились в одной и той же шведской полиции.

Тойвонен просидел на своем рабочем месте очень долго, главным образом вздыхал и качал головой, а поскольку он все равно не мог ничего поделать с ситуацией, в которой оказался, в конце концов решил прогуляться пешком до своего дома в Спонге. Дотуда, конечно, было почти пять километров и минимум час ходьбы быстрым шагом, но это мало беспокоило его, а прогулка вполне могла привести в порядок мысли, роившиеся у него в голове.

На пути он остановился и перекусил в маленьком итальянском ресторане. Его жена уехала к родителям в Норланд, а поскольку готовить он не любил, предпочел решить вопрос с едой заблаговременно. Кроме того, воспользовался случаем и вознаградил себя вторым за день бокалом пива.

Переступив порог собственного дома, он сразу же немного посидел в бане, а потом посмотрел новости по телевизору в компании с еще одной порцией пенного напитка. Потом позвонила супруга, и они поболтали немного, и сказали в принципе все, что и ожидали друг от друга, будучи женатыми уже более двадцати лет.

– Я приеду домой завтра, – сообщила его жена. – Береги себя, старичок, и не пей слишком много пива в мое отсутствие.

Комиссар Тойвонен пообещал выполнить ее просьбу, он уже соскучился и так далее и тому подобное.

После этого он снова расположился в бане, но теперь уже на целый час, вспомнив о своих корнях. Выпил очередное холодное пиво и пытался думать о чем-то другом помимо женщины, на которой был женат.

За несколько минут до десяти он вернулся к телевизору, чтобы посмотреть результаты сегодняшних скачек на спортивных каналах и едва успел сесть на диван, как позвонили в его входную дверь.

«Хонкамяки», – подумал Тойвонен, поскольку они использовали особый сигнал, заявляясь домой друг к другу.

Хонкамяки был одет как на операцию: в комбинезон, высокие ботинки и пуленепробиваемый жилет, а на улице его ждал целый автобус, где за тонированными стеклами наверняка сидел еще не один человек, экипированный точно как он.

– Хочешь пива? – спросил Тойвонен и махнул банкой, которую держал в руке.

– Нет, – ответил Хонкамяки и покачал головой. – Поскольку я с парнями все равно проезжал мимо, решил дать тебе обещанный номер машины.

– У меня всегда найдется пять минут для тебя, – вздохнул Тойвонен и пожал плечами.

Они прошли в гостиную и сели у телевизора, в то время как Тойвонен выключил звук, но оставил картинку. Поскольку его купон еще мог принести ему выигрыш, пусть это был пятый заезд на сегодня.

Вечером воскресенья 2 июня Фредрик Окаре появился дома у своей последней женщины с целью пообщаться с ней на обычный манер, и они пролежали в ее постели несколько часов до тех пор, пока не зазвонил его телефон и он не ответил, просто хмыкнув в обычной для таких, как он, манере.

Продолжая односложно отвечать в трубку, Окаре встал с кровати и начал одеваться, а поскольку время приближалось к полуночи и он обещал своей подруге позавтракать с ней на следующее утро, она поняла, что случилось нечто незапланированное и достаточно важное.