Подлинная история носа Пиноккио

– Она спросила, естественно, – сказал Хонкамяки. – По словам Окаре, им с Ангелом понадобилось встретиться по срочному делу. Она, конечно, прикинулась недовольной, и Окаре рассказал, что им необходимо прокатиться в одно место и пообщаться с неким адвокатом, который повел себя не лучшим образом в отношении одного из его друзей ранее вечером.

– Так она и сказала?

– Да, а поскольку это не самая заурядная девица, мы, конечно, верим ей, – сказал Хонкамяки.

– Я все правильно понял, если скажу, что Гарсия Гомез звонит и рассказывает об Эрикссоне, который повел себя не лучшим образом в отношении одного из старых друзей Окаре?

– Да, – подтвердил Хонкамяки. – А это ведь в свою очередь может означать, что ни сам Окаре, ни Гарсия Гомез, ни старый кореш Окаре понятия не имели о том, что Эрикссон отдал богу душу несколько часов назад.

– Человек, позвонивший Гарсия Гомезу и пожаловавшийся на Эрикссона, – сказал Тойвонен. – У тебя нет никаких идей о том, кто это был?

– Нет, – ответил Хонкамяки. – Если подобное станет каким-то утешением для тебя, я даже не пытался выяснить это. У нас хватает других, более важных дел, если я могу так сказать. Ты же прекрасно знаешь, как бывает с такими, как Окаре. Постоянно надо отслеживать массу вещей, а это дело мы посчитали неинтересным для нас.

– Я понял, – сказал Тойвонен и кивнул. – Как с номером машины?

– Как только Окаре натягивает на себя брюки, начинаются поцелуи и объятия, а снаружи на улице стоит серебристый мерс и ждет. Гарсия Гомез вылезает из машины и разговаривает с Окаре, о чем они болтают, она естественно не слышит, но потом Окаре садится за руль, и они уезжают. Тогда эта машина впервые попадается нам на глаза, если тебе интересно. Единственный раз, кроме того. Назад Окаре возвращается около трех утра на такси.

– Мерс, – напомнил Тойвонен.

– Да, да, – сказал Хонкамяки. – У него несколько своеобразный номер, что немного забавно в данной связи и с учетом того, что Окаре разъезжает кругом и бросается в глаза на такой машине. Номер представляет собой название фирмы, которая владеет автомобилем. GENCO. Так, значит, сама она называется. Существует несколько лет и явно базируется в Мальмё. Никаких странностей в остальном, если тебе интересно. Похоже, она регулярно платит свои налоги и все такое.

– И чем они занимаются? – спросил Тойвонен.

– Всем на свете между небом и землей и, помимо прочего, лизинговой деятельностью, что, пожалуй, является простым и невинным объяснением. Они просто взяли машину в аренду. Это же можно выяснить.

– Да без проблем, – согласился Тойвонен.

«Мне надо попросить Надю», – подумал он.

* * *

Потом Тойвонен проводил своего старого друга до двери, кивнул в сторону темно-синего автобуса, и ему даже не понадобилось задавать вопрос, чтобы получить ответ на него.

– Мы находимся в режиме ожидания, – объяснил Хонкамяки. – По нашим данным Окаре и его товарищи собираются прогуляться и пошуметь, поэтому я с ребятами нарезаю круги вокруг них.

– Ты должен пообещать мне, что будете беречь себя, – сказал Тойвонен и тихонько постучал друга по бронежилету, надетому у него под комбинезоном.

– Если тебе интересно, натягивай штаны и присоединяйся к нам, – предложил Хонкамяки с ухмылкой. – У нас есть свободное место в автобусе, а все остальное мы ведь можем тебе одолжить.

– В другой раз, – рассмеялся Тойвонен. – Я еще не до конца проверил мой купон, а вдруг повезет.

Взять главный куш не получилось, но он все-таки угадал шесть победителей из семи возможных, а поскольку на него внезапно свалилась дополнительная месячная зарплата, Тойвонен еще посидел у телевизора и отпраздновал столь приятное событие парой пива. Даже подумывал позвонить супруге и рассказать, пусть время уже перевалило за полночь и на тот момент он успел влить в себя шесть больших порций не самой слабой версии ячменного напитка.

В пять утра комиссара разбудил звонок его мобильного телефона. Это был Хонкамяки.

– Случилось что-то? – спросил Тойвонен, хотя уже знал, что ответ на его вопрос мог быть только утвердительным.

– Да, к сожалению, – сказал Хонкамяки.

– Неприятности?

– Да.

– Рассказывай, – сказал Тойвонен.

117

Ара тоже смотрел телевизор вместе с Омаром и, пусть ему требовалось вставать уже полпятого на следующее утро, просидел перед экраном довольно долго. Омар оказался умнее его. Посередине фильма он широко зевнул, пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Мне надо лечь. Я всегда трудно поднимаюсь рано по утрам.

– А я посижу еще немного, – сказал Ара. Картина ему нравилась, на улице было еще светло, и часом больше или меньше не играло никакой роли для такого как он, кто за последние годы провел сотни ночей за баранкой такси. Кроме того, он хотел увидеть развязку фильма.

– Обними меня, друг, – сказал Омар и улыбнулся ему. – Последняя ночь в Швеции.

– Последняя ночь в Швеции, – повторил Ара и заключил его в объятия так же крепко, как когда они ходили в школу и придумывали вместе нечто такое, за что один мужчина мог обнять другого.

«Настоящий мужчина», – подумал он.