Подлинная история носа Пиноккио

– Словно взбесился, начал орать. Марио, наоборот, был спокоен, как обычно. Объяснил просто, что все так и будет. Ничего больше.

– А ты сам тогда?

– Я стал собирать картины в пару картонных коробок, стоявших в углу. Такие обычные белые. В их разборки я не собирался влезать. Какое мне до них дело. Мне требовалось отвезти Марио домой. Прихватить барахло. Вот и все. У Эрикссона явно крыша поехала. Возражать Марио? Тогда, во избежание лишних мучений, проще самому перерезать себе горло.

– Эрикссон отказывался слушать?

– Ты шутишь? Чертов адвокат просто взбесился. Когда Марио попросил его расписаться в своем экземпляре в знак того, что он уведомлен о разрыве договора с ним, Эрикссон неожиданно вытащил револьвер из письменного стола и начал размахивать им. Орал, чтобы мы убирались.

– И как ты поступил?

У Ролле Столхаммара сработали старые рефлексы. Те самые, которые сделали его легендой, как среди полицейских страны, так и с другой стороны баррикад. Как только Эрикссон принялся размахивать своим револьвером, Ролле отставил в сторону картонную коробку с картинами, которую как раз собирался отнести на первый этаж, направился прямо к Эрикссону и громко и четко приказал ему положить оружие.

– И знаешь, что этот идиот сделал взамен? – спросил Ролле. – Когда я подошел к нему и предложил убрать его пукалку, спокойно и тихо.

– Нет.

– Тогда он показывает на меня левой рукой, и держит ее перед собой в качестве защиты, а потом поднимает револьвер над головой и приказывает мне остановиться. «Стой или я стреляю», значит.

– Стой или я стреляю?

– Стой или я стреляю, – повторил Ролле и покачал головой. – За кого он, черт возьми, меня принимал? Думал, я из почетного караула королевского дворца?

– И что сделал ты?

Легендарный Столис дал волю своим рефлексам. Бросился на адвоката. Схватил его правую руку и попытался вырвать оружие. Эрикссон делает один выстрел прямо в потолок. Ролле бьет его по лицу. Открытой ладонью, прямо по носу. Эрикссон не сдается. Делает еще один выстрел.

– Тогда я фактически немного разозлился, треснул его несколько раз правой в челюсть, вывернул ему кисть и отобрал пукалку. Сунул ее себе в карман куртки. Потом посадил его на стул у письменного стола и объяснил, что к чему.

– А конкретно?

– Предложил ему вести себя хорошо, если он не хочет, чтобы я переломал ему ноги, – сказал Ролле.

– И он последовал твоему совету?

«Странно, что не Эрикссон наложил в штаны», – подумал он.

– Да, хотя, если задуматься, возможно, я ему еще чуток напомнил о себе, пока он сидел там.

– Чуток напомнил о себе?

– Свернул нос этому идиоту. Выпьем, кстати, – сказал Ролле и поднял свой бокал с пивом.

– Значит, так все и было?

– По большому счету, насколько мне помнится. Какие-то проблемы?

«Не без этого», – подумал Бекстрём.

– Помимо всего прочего, если верить твоему рассказу, ты вполне заслужил небо в клетку, хотя я очень не хотел бы видеть тебя за решеткой.

«В этот раз, по крайней мере», – подумал он.

– Может, перекусим немного? – спросил Бекстрём.

– Естественно, – ответил Ролле. – Плюс нам бы еще каждому по пиву и по паре «крепышка» к еде.

134

Бифштекс с луком и жареной картошкой, еще по одному бокалу крепкого пива и по маленькой порции водки, таким образом они хоть как-то утолили голод, и пришло время навести порядок в истории Ролле Столхаммара, которая, возможно, была слишком плоха именно в силу своей абсолютной правдивости.

Бекстрём прошелся по ней от начала до конца и попытался оценить ее со всех точек зрения. И в общем смысле версия Ролле его устраивала. Оставалось избавиться от нескольких неприятных деталей, где Ролле, не исключено, мог что-то напутать. При всем уважении естественно, но речь ведь шла о ситуации, когда эмоции зашкаливали.

– О чем ты? – спросил Ролле с таким видом, какой обычно бывает у честных людей, когда они не понимают болтовню всех других.

Определенные вещи не сходились с тем, что говорил Ниеми, его коллеги и судмедэксперты. А также с размышлениями Бек-стрёма относительно случившегося. Судя по всему, Эрикссон внезапно достал свое оружие, направил его на сидевшего на диване Марио и просто-напросто попытался попасть ему в голову. И на самом деле именно так все началось. Как гром среди ясного неба, можно сказать.

А потом Ролле с опасностью для собственной жизни попытался обезоружить Эрикссона, и тот, когда они боролись за его оружие, случайно произвел еще один выстрел прямо в потолок, прежде чем Ролле наконец удалось обезоружить его. И Ролле в связи с этим нанес так называемый расслабляющий удар открытой рукой, попав Эрикссону по носу и по щеке, прежде чем вырвал у него револьвер. Относительно того, что Ролле потом, когда все уже закончилось, якобы свернул Эрикссону нос, он также не верил. По данным судмедэксперта, ничто не указывало на чрезмерное насилие подобного типа.

– Я понимаю, куда ты клонишь, – сказал Ролле, кивнул и, судя по его виду, глубоко задумался.

– Легко ведь перепутать детали, – объяснил Бекстрём.