Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1

— «Заплатим сколько попросит»? Да вы в своём уме, дорогая?! А если эта самозванка попросит миллион ливров? Вы готовы разорить Францию? Мой министр финансов и так всё время сообщает, что народ обнищал окончательно. Нет, вы заплатите ей только через мой труп!

Мария-Антуанетта зарделась от гнева и высокомерно взглянула на мужа.

— Ах вот вы как заговорили! — воскликнула она. — А вам никогда не приходило в голову, что вы — главный виновник всей этой кутерьмы? Вы, а не я.

Людовик дёрнулся.

— Вы смеете обвинять меня?

— А кого же ещё обвинять? — продолжала наседать королева. Никогда он не видел её такой решительной и злой. — Если бы вы нашли способ выкупить для меня это проклятое ожерелье, которое со времени своего изготовления было для всех как бельмо на глазу, эта история не произошла бы! А так вся Франция заговорила о том, что Мария-Антуанетта жаждет получить злосчастную драгоценность, а её жадный супруг, который к тому же терпеть не может жену, не собирается делать ей такой подарок. Этим и воспользовались мошенники!

Король, разбитый несправедливыми, как ему казалось, обвинениями, тяжело опустился в кресло и захрустел пальцами.

— Ну знаете ли… не ожидал от вас. Не вы ли согласились, чтобы на полтора миллиона ливров я купил корабль для государства?

Она тряхнула головой, и непослушный локон, вылетев из тщательно убранной причёски, заплясал на лбу.

— Да, говорила и ни капли не жалею. Но народ воспринял это по-своему, и родились сплетни. Это оказалось кое-кому на руку.

Король шмыгнул длинным носом, и его тонкие губы исказила улыбка, которая, должно быть, означала, что он не хочет ссориться с женой и готов признать её правоту.

— Ладно, — выдохнул он, — будь по-вашему. Я совершил глупость, когда не преподнёс вам ожерелье. Но платить этой женщине за её писанину — глупость вдвойне.

— Почему? — поинтересовалась Мария-Антуанетта.

— Да потому что этот поступок нам точно никто не простит! — буркнул Людовик, брызжа слюной. — Это во-первых. Во-вторых, в казне действительно нет денег.

— Да чёрт с ней, с казной! — воскликнула королева. — Я не собираюсь брать оттуда ни сантима. Всё будет оплачено из моего жалования. Если понадобится, я продам свои драгоценности.

Людовик взглянул на де Крона. Тот почтительно молчал.

— Ладно, поступайте как хотите, — сказал король таким тоном, словно смирился с неизбежным. — В конце концов, вы вправе распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению.

— Спасибо, ваше величество. — Мария-Антуанетта отвесила супругу самый галантный поклон и повернулась к начальнику полиции.

— Вы всемогущи, господин де Крон. Найдите мне эту женщину! Я тоже думаю, что она отправится в Англию. Осталось лишь связаться с нашими верными агентами.

Полицейский кивнул.

— Я найду её, будьте спокойны, ваше величество.

Распрощавшись с непокорной супругой, Людовик потянул начальника полиции в свои покои.

— У меня к вам разговор, любезнейший.

Начальник полиции удивился. Впервые августейшие супруги действовали порознь, хотя конец их разговора наталкивал на другие мысли. Оказавшись в просторной светлой комнате, король придвинул к себе кресло и тяжело опустился в него.

— Как вам решение моей супруги? — поинтересовался он.

— Оно довольно разумно, — деликатно ответил де Крон.

— Пусть потешится, — сказал государь с оттенком ехидства. — Я думаю, эта дрянь ещё раз обдурит её. И вот тогда в действие вступит мой план. — Его глаза холодно сверкнули, и полицейскому стало не по себе. — Я бы никогда не хотел больше слышать об этой женщине, — твёрдо произнёс Людовик. — Никогда! Надеюсь, вы меня поняли?…

Де Крон посерел. Он всё понял.

Глава 23

Тем временем карета графини, делая короткие остановки для отдыха, проехала Ножан, Труа, Нанси, Мец и оказалась в Бресте, где её уже ждало судно, следовавшее в Англию. Каждую ночь Жозеф приходил к Жанне, и они любили друг друга до изнеможения, но неподалёку от Бреста он попросил высадить его у одной деревушки.

— Мне пора вас покинуть, госпожа, — сказал он, и женщина вздрогнула. Она знала: час разлуки обязательно настанет, но не думала, что это произойдёт так скоро.

— Уже пора? — её голос сорвался, и она подавила рыдание. Жозеф привлёк возлюбленную к себе.

— Прощайте, госпожа. Думаю, лучше расстаться здесь. Помните обо мне, ну а уж я о вас никогда не забуду.

— Прощай, Жозеф! — Жанна собрала в кулак всю свою волю, чтобы не расплакаться. — Будь счастлив!

Улыбнувшись на прощанье, он побрёл по бугристой дороге, а она, чтобы не смотреть ему вслед, быстро залезла в карету и заплакала. Это был единственный человек в жизни графини де Ла Мотт, который по-настоящему её любил и ничего не просил взамен. Лошади понесли дальше.

Жанна ехала в страну, где ни разу не была и не знала ни одного человека, со спокойной душой. В те времена договор между Англией и Францией не был заключён, точных правил о выдаче преступников тоже не придумали. Иногда их выдавали, иногда — нет. С чем это было связано — никто не знал. Вот почему Лондон считался раем для злодеев, а Англия — родиной преступления.