В своей логической части теория относительности построена на взаимоисключающих постулатах, парадоксах и подтасовках. В якобы научной части теория относительности предназначена не для настоящего мира, в котором живет человек, не для окружающей его Вселенной, а для Вселенной, удаленной на недосягаемое расстояние, и чтобы проверить ее выводы, туда нужно добраться, двигаясь со скоростью света, помня при этом, что, согласно теории относительности, ничто, кроме самого света, со скоростью света двигаться не может.
Основывать теорию на взаимоисключающих постулатах может либо увлеченный фантазер, не обращающий внимания на то, что основные постулаты его теории противоречат друг другу, либо фокусник в расчете на то, что публика не заметит обмана. Я когда-то внес свою лепту в оплату сеанса фокусника Эйнштейна – сеанса поистине всемирного, длящегося по сей день.
В денежном исчислении плата эта равнялась стоимости нескольких книжонок с популярным изложением этих физико-математических псевдологических фокусов – благо книги тогда стоили дешево. Ну и, конечно, плюс потраченное время.
Сначала я с любопытством слушал россказни о том, что в космическом корабле, летящем со скоростью света, время замедляется, а предметы, вне этого необычного космолета, укорачиваются – их длина становится меньше.
Рассказы обо всех этих диковинных превращениях казались мне глупыми.
Сразу бросалось в глаза, что с напускной значимостью и в то же время с наивностью пересказывая выводы из теории Эйнштейна, люди, выдававшие себя как бы за особо посвященных в эту теорию, не объясняли причин тех необычных явлений, которые вдруг начинали происходить в космическом корабле и вокруг него, когда все – и этот корабль, и другие предметы достигали скорости света.
ИСТОРИЯ БРЕВНА, ЛЕТЯЩЕГО В МЕЖЗВЕЗДНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Поклонники теории относительности, описывая удивительные явления, которые должны бы происходить согласно разного рода «мысленным экспериментам», делали упор не на объяснение причин, а на впечатление от описания того, что якобы происходит при движении со скоростью света.
«Представьте, – говорили они, – бревно в стене избы. Оно плотно лежит на своем месте, так как имеет строго определенные размеры. Представьте, что мы достали это бревно и разогнали его до скорости света. Согласно теории относительности длина его при движении со скоростью света становится короче и, подлетев к своему месту в стене избы, бревно не встанет на это место, а свободно проскочит в дыру – размеры дыры-то старые, а бревно-то уже короче – и полетит дальше».
Пересказ этой ходячей байки из популярных книжек с объяснением теории относительности поражал меня своей нелепостью.
Бревно нельзя достать из стены избы. Оно не просто вставлено в стену, оно «связано» в венец из четырех бревен, и как бы ни была срублена изба – в «лапу» – этот способ называется «русский угол» или в «чистый», «немецкий» угол (хорошо известный и русским плотникам под названием «полуласточкин хвост»), – если выдернуть из стены бревно, то изба или развалится, или произойдет «усадка» на один венец (если достать весь венец из четырех бревен) и никакой дыры от улетевшего со скоростью света бревна не образуется.
Ну хорошо, люди, приводящие пример с бревном, просто не знают и не дают себе труда сообразить, как устроена изба из этих самых бревен. Придумывая этот пример, они просто неточно выразились. Предположим, бревно не достали, не выдернули из стены, а аккуратно выпилили по углам пилой (болгаркой) и уже потом выдернули из стены и оно улетело со скоростью света, и на его месте действительно осталась дыра, соответствующая первоначальным размерам бревна.
Улетая со скоростью света, бревно это не задержится в пределах земли и в мгновение ока окажется в космосе, среди звезд, метеоритов, астероидов, комет и пылево-газовых туманностей. Сосновое бревно из только что срубленной избы, светло-желтое, или бревно из избы, простоявшей не один десяток лет и потому почерневшее, с продольными глубокими трещинами и янтарными потеками смолы, бревно это со свистом мчащееся в межзвездном космическом пространстве очень даже впечатляет.
Но когда оно вернется на Землю и, став короче, проскочит в дыру в стене, где оно когда-то занимало место согласно первоначальным размерам, бревно это тут же ударит в противоположную стену избы с силой пятидесятикилограммового снаряда, летящего со скоростью света, и изба все-таки рухнет, взорвется, словно в нее выстрелили из пушки, бьющей прямой наводкой или, как говорят артиллеристы, настильно.