Читаем Подлинная жизнь Дениса Кораблёва. Кто я? «Дениска из рассказов» или Денис Викторович Драгунский? Или оба сразу? полностью

Подлинная жизнь Дениса Кораблёва. Кто я? «Дениска из рассказов» или Денис Викторович Драгунский? Или оба сразу?

Второе. Он умер не мучаясь, и тут Бог, можно сказать, его пожалел. Тогда как при иной последовательности событий у него бы могли отняться ноги, начаться почечная недостаточность, фатальные проблемы с сосудами головного мозга, новые инсульты и так далее – и его умирание было бы мучительно, тяжело, тоскливо.

Третье. Но инфаркт у него случился все-таки – да, увы, горе мне! – после нашего кошмарного скандала.

Я снова и снова вспоминал все мельчайшие подробности нашего разговора, в котором я был отчаянно зол и оскорбителен. Мне стало понятно, почему я был так жесток, – в этом, можно сказать, виноват не я и не папа, а виновато «третье лицо» – моя тогдашняя жена. Крича на отца и обижая его, оскорбляя его, даже угрожая ему – я на самом деле срывал на нем злобу на нее. Но кому интересно это чертово «самое дело» вместе с «третьим лицом»? Есть факт: пожилой, тяжело больной отец, нечто сказавший своему молодому, здоровому (мне был двадцать один год!) сыну. Возможно даже, что-то для него (для сына, то есть для меня) неприятное и обидное – но сын, ослепленный своими комплексами дурак, накинулся на отца с руганью. Вдруг это потрясло папу настолько, что с ним случился спазм сердечных сосудов, от которого он и умер?

Когда я это понял, мне странным образом стало легче. Я определил долю своей вины в его смерти и понял, что эта вина навсегда со мной – несмотря на все обстоятельства пунктов первого и второго.

Но потом, гораздо позже, я понял вот что.

Сначала мне казалось, что я умер – обессмертившись в рассказах отца. Мне было тридцать пять, мне было сорок лет, у меня ничего не получалось всерьез и сильно – и бывало, что злые люди не только за спиной шептались, но и в глаза мне говорили с жестокой насмешкой: «Ну ты же неглупый мужик! Ну ты же сам понимаешь, кто ты такой, что ты из себя представляешь. Ты – Дениска из рассказов, вот и всё!» Тогда мне казалось, что мой папа – своей любовью и своим талантом создав книжного героя, мальчика Дениску, – убил меня.

Но вместе с тем мне казалось, что я тоже убил его – но не только этим ужасным, непростительным, роковым скандалом, о нет! Я убил его самим фактом своего взросления. Папа любил меня так сильно, что хотел остановить время. Сохранить меня навеки в виде маленького мальчика. Ему это удалось – наверное, до моих сорока лет, пока я пребывал во всех этих комплексах, описанных двумя абзацами выше. Хотя умер этот мальчик гораздо раньше, когда мне был всего двадцать один год. Но уже тогда я был почти взрослый. Вдобавок только что женился, стал уже совсем-совсем взрослым. Наверное, это было для него невыносимо. Тот маленький, чудесный и по-детски почти совсем бесполый мальчик – вдруг превратился в «мужика», усатого и женатого. Невыносимо.

Вот и всё. Умереть, убить, воскреснуть. И написать об этом.

Итак, любезный читатель, это была первая часть записок о подлинной жизни Дениса Кораблёва и его медленном расставании с Денисом Драгунским. Впереди еще университет, работа, женитьбы и разводы, театр и кино, наука, журналистика, политика и литература. Будет время и желание – поговорим.

Предчувствую вопрос – точно такой же, какой мне задают дети, если разговор заходит о «Денискиных рассказах»:

– Вот это всё, что вы рассказали, это правда было?

Отвечу цитатой из Гоголя:

««Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу!» – сказал Плюшкин».

А я – уже восьмой десяток. Привет, пока.

Москва,

2023