Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

«Живопись меня останавливала; пока дело шло о рисунке, я приводила профессоров в изумление; но вот два года, что я пишу: я выше среднего уровня, я это знаю, я даже выказываю удивительные способности, как говорит Тони, но мне нужно было другое. А этого нет. Я поражена этим, как сильным ударом по голове и не могу коснуться этого места даже кончиком мысли, не причиняя страшной боли. А слезы-то!

Вот что полезно для глаз! Я разбита, убита, я в странном бешенстве! Я сама раздираю себе сердце. О! Боже мой!..

Я с ума схожу, думая, что могу умереть в безвестности. Самая степень моего отчаяния показывает, что это должно случиться». (Запись от 23 декабря 1880 года.)

В это самое время, когда она чувствует в сердце такую опустошенность, она вдруг судорожно начинает искать себе применение в других сферах. Сейчас, во время отсутствия матери и Дины в Париже, ей легче сбежать из дома, куда она хочет. Ее внимание привлекают суфражистки, боровшиеся за избирательные права женщин. Суфражизм (от англ. suffrage — избирательное право, право голоса.) как движение возник в Великобритании, но ни в одной стране он не приобрел особого размаха. Каких-либо ощутимых подвижек в общественном сознании суфражистки стали добиваться лишь после первой мировой войны, да и то только в Великобритании и США. Но из суфражизма возник как явление феминизм, борьба женщин за свои права, которые рассматривались шире, чем просто избирательное право, и в таком виде феминизм существует и поныне. Так что современные феминистки могут со спокойной совестью причислить Марию Башкирцеву к лику своих первых святых.

Участницы феминистских движений происходили все сплошь из среднего класса буржуазии. Надо сказать, что другие общественные слои, не столь обеспеченные, не проявили никакого пыла по поводу женских прав: права голоса, доступа к высшему образованию, права на работу и на престижную профессию; для них существовали другие насущные проблемы, всецело поглощавшие их время, зачастую это была борьба просто за существование. Женщины же среднего класса, освобожденные служанками от домашних забот, и не столь, как аристократки, обремененные понятиями о приличиях, имели достаточно времени, чтобы заняться общественно-политической деятельностью. Но как раз француженки из либеральной буржуазии, не поспешили откликнуться на движение суфражисток и не оказали им массовой поддержки. Может быть, поэтому так жалко выглядит собрание французских суфражисток под руководством Юбертины Оклер.

В дневнике Марии Башкирцевой появляется запись, где она описывает свое посещение (и не первое) еженедельного собрания общества «Права женщин», которое организовала в Париже m-lle Оклерк, как пишется в русских изданиях дневника, на самом же деле Юбертина Оклер (Hubertine Auclert).

«Сегодня вечером мы присутствовали на еженедельных работах общества «Права женщин». Это происходит в маленькой зале m-lle Оклерк (Оклер — авт.)

Лампа на бюро налево; направо камин, на котором стоит бюст Республики, а посредине, спиной к окну, которое находится напротив двери, стол, покрытый связками бумаг и украшенный свечой, звонком и президентом, который имеет очень грязный и очень глупый вид. Налево от президента m-lle Оклерк, которая, принимаясь говорить, каждый раз опускает глаза и потирает руки. Штук двадцать старых женских типов и несколько мужчин, — все такая дрянь, какую только возможно себе представить. Это юноши с длинными волосами и невозможными прическами, которых никто не хочет слушать в кофейнях.

Мужчины кричали о пролетариате, коллективизме и измене наиболее выдающихся депутатов. M-lle Оклерк очень умна и понимает, что дело идет не о пролетариате и не о миллионерах, но о женщине вообще, которая требует подобающих ей прав. На этом бы и следовало удержать всех. Вместо этого они рассуждали о политических тонкостях». (Запись от 8 декабря 1880 года.)

В доступных мне энциклопедиях об Юбертине Оклер нет ничего, слишком мелкая фигура, поэтому воспользуемся сведениями, которые приводит в своей книге Колетт Конье:

«В 1876 году Юбертина Оклер основала общество «Права женщин». Сторонники общества распространяли петиции, устраивали уличные манифестации. В 1878 году Юбертина Оклер не была допущена на первый международный Конгресс женщин, так как подготовленная ею речь об избирательном праве показалась организаторам Конгресса слишком радикальной. В 1880 году она отказалась платить налоги, потому что ее не желали признать полноправной гражданкой общества: «У меня нет прав, а значит нет и обязанностей, я не голосую, я и не плачу». Пресса без конца иронизирует над ней. «Фигаро» задает вопрос: если избирательное право будет предоставлено женщинам, то не придется ли потом давать его и баранам. «Иллюстрасьон» замечает: «Юбертина Оклер молода и красива, и если личные разочарования толкнули ее на путь политической борьбы, она все же должна отдавать себе отчет в том, что сама физиология женщины навсегда закрывает ей путь в ту область действия, которая предоставлена исключительно мужчине».