«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства

Опасна ли надежная криптография? Несомненно. Я уже приводил несколько примеров ее нежелательных последствий, по крайней мере для некоторых. Но ведь у любой технологии есть обратная сторона… Сорок тысяч американцев ежегодно гибнут в ДТП, хотя транспорт, в принципе, вещь полезная.

Конфиденциальность, безусловно, не лишена недостатков. Люди часто желают знать «подлинное имя», по которому можно разыскать и привлечь к ответственности того, кто не удовлетворил условиям сделки. Многим не хочется отправлять деньги какому-то «ниму», который в любой момент может раствориться. К счастью, существует масса способов застраховаться.

Во-первых, нимы ассоциируются с репутацией, равно как и успешно пользующиеся псевдонимами писатели. Кроме того, благодаря электронным подписям подделки становятся практически невозможными. Можете не сомневаться, что скоро появятся репутационные рейтинги и «связывающие обязательствами» службы по аналогии с условным депонированием и печатью одобрения журнала «Good Housekeeping» (все, разумеется, в цифровом виде).

Что же произойдет с налогообложением? Как отреагируют рядовые налогоплательщики на новости о безналоговых электронных операциях, об элите поднаторевших в криптографии предпринимателей, ускользающих от налогов в пространствах, недосягаемых для государственного контроля? Все это может либо вызвать крайне негативный отклик, либо привести к тому, что больше и больше народу захочет воспользоваться этими методами. (Нечто подобное произошло с офшорными инвестициями, которые поначалу привлекали только мультимиллионеров, а теперь даже умеренно богатые люди прибегают к офшору для вложений в недвижимость во избежание исков, связанных с «глубокими карманами», да и просто для уклонения от налогов.)

Анонимность и конфиденциальность вызывают по-настоящему серьезные опасения в плане определенных видов преступлений. Например, могут появиться рынки заказных убийств, шантажа, похищения людей. При личных встречах покупатели и продавцы подобных услуг рискуют попасться на глаза правоохранительным органам, или их могут подставить. Расспросы в баре насчет оказания «секретных услуг» гарантируют заинтересованность ФБР (и я ни в коем случае не против их вмешательства). Криптоанархия, позволяющая наладить непрослеживаемое общение, сводит подобные риски практически на нет. Добавьте к этому анонимную оплату. Вспомните о BlackNet. Риски реальных убийц все те же, поскольку их физическое действие можно отследить, зато заказчикам ничего не грозит, если правильно провести сделку и оплату. Вспомните об анонимных услугах депонирования, которые удерживают цифровые деньги до тех пор, пока дело не сделано.

Мы уже упоминали о последствиях криптоанархии для корпоративного и государственного шпионажа. При наличии бухт данных и ликвидных рынков информации хранить секреты станет намного сложнее. Представьте себе военные справочники по оружию, анонимно скомпилированные и проданные за цифровые деньги, вне досягаемости служб, которые вовсе не хотят обнародования своих секретов. Опубликование всякого рода тайн станет куда проще независимо от того, шпионаж это или журналистский компромат. Любому сотруднику в организации, желающему свести личные счеты, достаточно будет подключиться к сервису вроде BlackNet.

А как быть с PGP, зашифрованными телефонами и прочими криптоинструментами в руках террористов, педофилов и остальных «всадников»? Ведь PGP как раз широко пропагандируется в целях защиты конфиденциальности. Насильники, мафиози, отмыватели денег, сочувствующие палестинцам, контрабандисты ядерных материалов и другие негодяи (или герои, в зависимости от мировоззрения), несомненно, думают о том, как обеспечить безопасность своих коммуникаций. И некоторые виды терроризма с каждым днем становятся все доступнее, поскольку коммуникационные технологии способствуют созданию все более рассредоточенных организаций.

Ну и что из того? В конце концов, преступники и конспираторы всегда орудовали за закрытыми дверями, зашторенными окнами, переговариваясь шепотом в общественных местах и вообще всячески обеспечивая себе секретность. Однако Конституция не запрещает занавешивать окна, не требует вести запись разговоров и передавать запасные ключи властям на «сохранение». До ареста или суда мы не можем знать, кто преступник, а кто законопослушный гражданин, поэтому запреты на защиту приватности под предлогом «ловли преступников» – полнейший идиотизм.

Тем не менее попадание шифрования к злодеям несомненно приплетут (вместе с особо шокирующими преступлениями) в качестве аргумента в пользу ограничения криптографии. Как сказал один остряк, «Национальная безопасность – пароль администратора Конституции».