Подлунный квест

Петров-Боширов и Репнин тоже вступили под стеклянную крышу оранжереи.

— Милостивые государи и милостивые государыни! — явно усилив голос магией, провозгласил гвардейский полковник. В саду, должно быть, его слова звучали совсем уж громогласно — Воронцова аж поморщилась. — Пробил час смертного поединка между графом Василием Ростопчиным и молодой графиней Миланой Воронцовой! Молодая графиня, Ваше сиятельство… — Приступайте!

Девушка атаковала сразу же, как только прозвучала команда — простым, но, должно быть, мощным ударом. Увы, не настолько мощным, чтобы заставить графа хотя бы покачнуться: спокойно приняв выпад Миланы на щит, Ростопчин тут же ответил целой серией своих. Под их давлением Воронцова было отпрянула на полшага, но тут же восстановила позицию и один за другим выпустила в противника три файербола. Первый и второй погасли еще на подлете, но вот третий, кажется, едва не опалил графу кустистые седые брови. Ростопчин самую малость, но отвлекся, и, спеша развить преимущество, девушка зарядила ему чем-то в ноги — я не понял, какой именно техникой, но, должно быть, весьма действенной — граф разом рухнул на колени.

Публика в коридоре ахнула: большинство здесь ждали совсем иного зрелища. Но еще прежде, чем стих шелест изумленного выдоха, а я успел возликовать, Ростопчин уже снова стоял на дорожке в полный рост и с обеих рук засыпал Милану градом ударов, вынуждая противницу обреченно пятиться, таща за собой безучастную Пири. Не знаю уж, вовсе граф пренебрег щитом или положился не некую внутреннюю технику, но в любом случае ни о каких контрвыпадах Воронцова сейчас и не помышляла, уйдя в глухую оборону.

— Ну же! — прошептала рядом со мной Муравьева. — Не прогибайся! Стой!

Милана и впрямь перестала отступать, но как раз в этот момент тонкие пальцы Пири, которыми она стискивала руку Воронцовой, принялись стремительно чернеть — в «бурдюке» закончилась мана.

Я бы вскрикнул, но голосовые связки внезапно отказались мне служить. Ясно было, что в горячке боя молодая графиня не замечает, что уже выкачала своего холопа до дна — и теперь тянет из Пири саму жизнь… Что будет дальше, я слишком хорошо себе представлял, и невольно зажмурился.

А когда буквально через мгновение заставил себя снова распахнуть глаза, Милана уже оттолкнула клейменую девицу прочь от себя — живую и лишь слегка покалеченную.

— Оххх… — вырвалось-таки у меня.

Милана сообразила! И… И должна была теперь полагаться только на свою собственную ману. Вот только хватит ли ее Воронцовой?!

— Пальцы восстановятся, — заметила между тем Тереза — очевидно, мне. — С Пири такое не впервые — это легко лечится.

Но о клейменой девушке я уже не думал — только о Милане, которая только что сделала очень непростой и совсем не характерный для себя выбор. Наверное, правильный, но не роковой ли?

С минуту на ристалище ничего не менялась: Ростопчин планомерно наседал, Воронцова отчаянно отбивалась. Когда же у этого духова графа закончится мана?!

«Скоро, — пробормотала Оши. — Надеюсь, что скоро…» — уверенности в ее тоне, впрочем, не было.

А между тем противнику Миланы, должно быть, наскучило однообразие. Взяв короткую паузу, он будто бы даже позволил Воронцовой перевести дух, но тут в воздухе перед Ростопчиным появилась сияющая белая стрела в аршин длиной. И неспешно — я бы даже сказал, издевательски неспешно — поплыла в направлении девушки.

— Белый вектор! — ахнула Тереза.

Надо полагать, это было название использованной графом техники — я о такой, признаться, даже и не слышал.

А вот Милана явно поняла, с чем столкнулась. Лицо ее перекосила напряженная гримаса — похоже, Воронцова вложила в щиты все, что только сумела — но стрела беспрепятственно проплыла сквозь выставленный заслон и лениво ткнула девушку острием в бедро.

Молодая графиня как подкошенная рухнула на дорожку. Дернулась подняться — и не сумела.

Осклабившись, Ростопчин шагнул вперед для решающего удара. Милана вскинула руки, но магии у нее, судя по всему, уже не было ни мерлина… Ну, может, последние мерлины как раз утекали…

Вспыхнул файербол — закончить поединок граф Василий решил эффектно.

Я вжал голову в плечи, а стоявшая рядом со мной фон Ливен непроизвольно качнулась вперед — словно хотела вклиниться между Ростопчиным и его жертвой, прикрыть ее своим щитом. Ну или влить в поверженную наземь Воронцову хоть толику маны…

Разумеется, все это было невозможно: контролеры бы подобного вмешательства не допустили, да и слишком далеко от Терезы находилась Милана. Но будто бы что-то сработало! Не иначе, молодая графиня отыскала в себе некий последний резерв — огненный шар погас, завязнув в щите!

Пожав плечами, Ростопчин повторил атаку — снова призывая файербол. Но на этот раз что-то у графа откровенно пошло не так: толком и не разгоревшись, снаряд затух в воздухе сам собой, уже без всякого участия Воронцовой!

Объяснение этому могло быть лишь одно: у самоуверенного поединщика таки исчерпана мана!