Подлые Богатенькие Парни

— Его семья — это старые деньги, хорошее воспитание, безупречная репутация. — Миранда переводит на меня свои льдисто-голубые глаза. На мгновение я вспоминаю Крида, пристально смотрящего на меня через весь коридор, и меня пробирает озноб.

— Дедушка Харпер — тот, кто принёс Дюпонам деньги, так что, условно говоря, они новички на сцене. — Она улыбается и отвечает на вопрос, который я собираюсь задать, прежде чем у меня появляется шанс озвучить его. — Если бы мы не были самой богатой семьёй в этой школе, Крид и я наверняка были бы Плебеями. — Она пренебрежительно машет рукой, расплёскивая шампанское на своё платье телесного цвета, усыпанное стразами. — Семья Харпер хочет престижа Вандербильтов, а Вандербильты хотят денег Дюпонов. Это всего лишь простая экономика.

— Как… романтично, — уклоняюсь я, когда мой взгляд возвращается к Тристану, стоящему в углу со скрещёнными на груди руками. Он слушает какой-то рассказ от одного из своих друзей, уголки его губ приподнимаются в самоуверенной улыбке. Его серые глаза поворачиваются в мою сторону, и я встречаюсь с ним взглядом. Это длится всего секунду, потому что группа пьяных девушек проходит между нами, но этого было достаточно. Он знает, что я здесь.

— Я собираюсь принести ещё шампанского, — заявляет Миранда, поднимаясь на ноги и немного спотыкаясь на каблуках. У меня такое ощущение, что в прошлом она носила каблуки не так уж часто. Она перебрасывает свои светлые волосы через плечо, преуспевая лишь в том, что запутывает их вокруг своих длинных ногтей, и я ухмыляюсь. Как я уже сказал, она слишком хорошая, чтобы уметь правильно перекидывать волосы.

— Я возьму ещё содовой, пока Грег не использовал её всю для своего рома с колой, — бормочу я, закатывая глаза. — Тебе что-нибудь нужно?

Эндрю демонстрирует свой почти полный стакан, и я ухожу, пробираясь сквозь толпу и направляясь к кухоньке в задней части комнаты.

К сожалению, Крид там, и его глаза сужаются, когда он видит меня.

— Разве это не Работяжка, — протягивает он, обхватывая пальцами верхушку своего бокала. Он взбалтывает алкоголь внутри, наблюдая за мной. — Пришла поработать на вечеринке? Здесь можно заработать кучу денег для такой девушки, как ты.

— Твоя сестра привела меня, — невозмутимо отвечаю я, хватая пригоршню льда из ведёрка на стойке и наливая в него содовую. — Если у тебя с этим проблемы, обсуди это с ней.

— Миранде всегда нравилось заводить домашних животных, — говорит Крид, закрывая холодильник плечом и отталкивая блондинку, висящую у него на руке. Она дуется на него и бросает на меня убийственный взгляд, но я поднимаю брови. Уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться, милая. — Она слишком милая, всегда готова не обращать внимания на недостатки других людей.

— Быть бедной — это недостаток? — спрашиваю я, и Крид пожимает плечами. Он тоже одет в форму академии, и в том же ленивом, элегантном стиле, который я увидела в первый день. Вся его личность основана на безразличии, хотя для меня очевидно, что ему не всё равно. О, ему чертовски не всё равно.

— Я слышал, сегодня вечером Тристан принёс особый подарок, — продолжает он, кружа вокруг меня, как хищник. Я тоже чувствую это, сдерживаемую жестокость в нём. Крид Кэбот действительно ненавидит меня. Я остаюсь на месте, потягиваю содовую и наблюдаю за ним. Мой первый порыв — убежать, но куда бы я пошла? Толпа вокруг нас плотная, жар от такого количества тел приторный. Он приближается ко мне, так близко, что его дыхание касается моего затылка, и я напрягаюсь. — Подарок, специально для тебя, Работяжка.

— Ты в порядке? — слева от меня появляется Эндрю, проталкиваясь сквозь хорошо одетую толпу. Крид оглядывает его с ног до головы, надменно ухмыляется и отворачивается. Студенты расступаются с его пути, освобождая ему путь к двери. — Я подумал, может, мы могли бы уйти, только я и ты. — Я смотрю на Эндрю и нахожу его с натянутой улыбкой на красивом лице. Одна из моих бровей приподнимается. — Вместо всего этого мы могли бы прогуляться по пляжу.

— Ты пытаешься вытащить меня с этой яхты после того, как так усердно старался, чтобы затащить меня сюда? — спрашиваю я, узел в моём животе затягивается. Меня охватывает ужас, и я точно знаю, что вот-вот получу все издевательства за неделю одним большим глотком. В моей старой школе это означало бы, что мне надерут задницу за научным корпусом.

В Подготовительной Академии Бёрберри я понятия не имею, что это значит. И это пугает меня до чёртиков.

— Давай просто прогуляемся или что-нибудь в этом роде, — говорит Эндрю почти умоляюще, но потом я замечаю, что толпа выходит из двери и поднимается по ступенькам на верхнюю палубу. Даже если я знаю, что не должна этого делать, даже если я знаю, что буду сожалеть об этом… Я иду следом.

— Марни, подожди!